Нет, конечно, идти никуда с ректором я не собиралась, уверенная, что у него есть провожатый и так. Но мне ведь нужен был повод отказаться! Отличный повод. Потом скажу принцу, что Арманиус нашёл замену, а мне было неловко тревожить его высочество.
Почти гениально. Главное, чтобы ректор об этом гениальном не узнал.
— Что ж, — я резко встала из-за стола. Чай допит, всё сказано, пора и честь знать, — я пойду. Доброго вам вечера, ваше высочество.
— Эн… — Арчибальд вскочил следом за мной, да так, что приборы на столе зазвенели. — Вы опять от меня убегаете!
Судьба у меня такая — убегать…
— Простите, но я тороплюсь, — я пятилась к двери спиной, боясь, что если обернусь, побегу со всех ног, а это будет невежливо. — Мне… надо. Очень.
Арчибальд вдруг засмеялся, качая головой.
— Энни… Ладно. Бегите пока. Я вас не держу.
— Спасибо, — выдохнула я с облегчением и нырнула за дверь.
И только вновь шагая за камердинером к выходу, вспомнила это его «пока».
Бегите пока… Защитница, наверное, я неправильно себя веду. Но откуда же мне знать, как это — правильно?!
В университете нас не учили, как надо отказывать принцам.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Утром Арманиус встретил меня, стоя на лестнице. Ещё накануне он ездил в коляске, и хотя я видела, что прогресс в наличии, ходить ему было тяжело. А тут…
— Архимагистр! — я так обрадовалась, что забыла, с кем разговариваю. — Вы ходите! Как замечательно!
К моему удивлению, он улыбнулся. Чуть-чуть.
— Хожу. Но пока недолго.
— Главное, что ходите. — Я надела тапочки и поспешила наверх, гремя сумкой. — Далеко не всегда мои пациенты начинали ходить с первой же недели лечения. Некоторые до самого конца практически…
Я, заговорившись, запнулась об очередную ступеньку и полетела вперёд, грозя расквасить себе нос, столкнувшись с лестницей. Но вместо того, чтобы стоять и наблюдать за моим бесславным падением, ректор метнулся вперёд, схватил меня за руки, приподнял, поставил на ноги и…
…И вдруг со свистом отлетел в сторону, сильно ударившись спиной о перила, и сполз на лестницу с протяжным стоном.
— Защитница! — воскликнула я, чувствуя себя полной идиоткой. Подбежала к нему, наклонилась и заглянула в бледное лицо. — Архимагистр, вы живы?
Он еще раз простонал что-то невнятное, а потом ответил:
— Нет, я сдох. В муках.
Я выдохнула.
— Раз способны шутить, значит, живы. Давайте, я помогу вам встать.
Теперь уже я осторожно обхватила Арманиуса под мышками и поставила на ноги. Он слегка покачивался, на лбу выступила испарина.
Плохо. Как бы нам теперь не откатиться назад в прогрессе…
— Демоны… не дойду я до библиотеки.
— Так, держитесь за меня, — я подошла чуть ближе и прижала ректора к перилам, чтобы не упал. — Я вас донесу, не волнуйтесь.
— Да как ты меня донесёшь…
— Обыкновенно.
Придерживая Арманиуса одной рукой, второй я раскрыла сумку и быстро достала оттуда силовой амулет, изготовленный когда-то давно Роном. Я всегда носила его с собой как раз для подобных случаев.
Амулет был отличный. Но, мягко говоря, неприятный. Длинная и тонкая игла, которую надо было воткнуть себе под кожу на запястье, оставив наружу только кончик — бусинку из горного хрусталя, чистейшего проводника силы.
Под ошалевшим взглядом ректора я привычным жестом вонзила иглу под кожу, вздохнула, ощущая, как магия полилась прямиком в кровь, и сделала шаг назад, отпуская ректора и одновременно поднимая его в воздух.
Так мы и дошли до библиотеки. Я на своих двоих, а Арманиус плыл по воздуху, словно тучка. Очень удивлённая тучка.
Посадив его на диван, я сразу вытащила иглу, засунула её обратно в сумку, а после достала оттуда платок и обтерла лицо. По нему, как обычно, пот струился уже потоком.
— Вы как себя чувствуете, архимагистр? — поинтересовалась я, закончив обтирания. Голос был хриплым, как всегда бывает после использования амулетов. — Сильно ушиблись? Давайте я спину посмотрю.
— Не надо. — Арманиус кашлянул. — Ты… как ты сама?
— Что значит «не надо»? — я возмутилась. — Мало ли, что у вас там. Я должна посмотреть. Снимайте халат и ложитесь животом вниз.
К моему полнейшему изумлению, ректор вдруг заявил:
— Не лягу, пока не скажешь, как себя чувствуешь.
— Да нормально я себя чувствую, — пробурчала я растерянно и зачем-то добавила: — Вам-то что?
Я почти сразу пожалела, что сказала это. Взгляд Арманиуса наполнился такой обидой…
А потом он молча снял халат, развернулся и лёг на диван, не издав больше ни звука.