А внутри университета царила прохлада, и от разницы температур у меня моментально похолодели руки и повлажнел лоб. Страшно… Как же страшно было дожидаться своей очереди, чтобы войти в огромную деревянную дверь, за которой сидела приёмная комиссия.
Мне было шестнадцать лет. Маленькая безродная девочка, почти ребёнок, в дешёвом зелёном платье — в цвет глаз — с двумя тёмными косичками и алыми от волнения щеками. Я бормотала про себя всё выученное и искренне верила в то, что меня обязательно примут.
Одиннадцать магов, и каждый из них смотрел на меня внимательно и цепко. А я, наоборот, не видела почти никого, кроме архимагистра Бертрана Арманиуса…
… Который сказал сразу, как я вошла:
— Вы не приняты. Можете идти.
Я застыла, как громом поражённая. Я ведь ещё даже не успела дойти до места, где полагалось стоять экзаменуемому, только вошла в зал.
— Простите?.. — почти прошептала я, прижимая руку к груди. Послышалось?..
— Вы не приняты, — повторил ректор университета громче. — Вы можете идти и не тратить наше время.
— Берт, — седой мужчина в очках, сидящий рядом с архимагистром, поморщился. — Можно было бы деликатнее.
— К демонам деликатность, — огрызнулся Арманиус. — За дверью ещё сто пятьдесят абитуриентов. Что вы застыли? Я же сказал — можете идти!
Наверное, страх придал мне сил.
— Но почему? — выдохнула я. — Я ведь ещё ничего не успела сказать или показать…
— Вы ничего не можете сказать или показать, — резко проговорил человек, который когда-то спас меня. — Уровень вашего дара меньше ногтя на моём мизинце. Вы не можете у нас учиться.
«Я не могу у них учиться»…
Да. Но уйти я тоже не могла — ноги не слушались.
— Позвольте, — мягко проговорила одна из женщин-магов, — но почему вы, барышня, вообще решили поступать к нам? Вам разве не говорили, что вы очень слабы как маг?
— Я не слаба! — я упрямо сжала зубы и помотала головой. — Я могу доказать, что не слаба!
— Доказать? — с интересом протянул другой маг. — Каким образом?
— Для этого и существует экзамен! — Я вздёрнула подбородок, хотя больше всего на свете мне хотелось разреветься. — И вопросы! Спросите меня что-нибудь.
— А начертите-ка нам формулу огня, — сказал тот самый седой мужчина, который просил Арманиуса быть деликатнее.
— Какого огня? — уточнила я. — Вечного, временного, не обжигающего, слепящего, простейшего или…
— Коллеги! — от рёва ректора я почти подпрыгнула. — Мы тратим драгоценное время. Я охотно верю, что эта девочка сможет рассказать нам всю вызубренную теорию, но этот факт не сделает её магом.
— Магами не рождаются, а становятся! — возразила я, удивляясь собственной смелости. — Вы сами так говорите, архимагистр.
— Чтобы стать магом, нужно иметь дар, — Арманиус окинул меня откровенно раздражённым взглядом. — А у вас его практически нет.
— Практически, но не абсолютно.
— Хватит! — ректор поднялся из-за стола. — Коллеги, кто ещё, кроме нашего сердобольного Брайона, собирается экзаменовать эту особу?
Все молчали. И от этого молчания мне стало так жутко и плохо, что я всхлипнула.
И в этот самый момент я поймала на себе взгляд архимага Валлиуса — седого мужчины в очках, чьего имени я тогда ещё не знала. И взгляд этот был сочувствующим.
— Бертран, — сказал мой будущий наставник негромко, но настойчиво, — у каждого из нас, как ты помнишь, есть право поручительства за одного из абитуриентов. Я использую это право, ручаясь за эту девочку, и прошу дать ей возможность сдать экзамен.
Арманиус закатил глаза.
— Хорошо, делай, что хочешь. Тогда я пока пойду пообедаю. Для голосования прошу учесть, что я против принятия данной особы в университет. Я считаю, что она недостойна здесь учиться.
Недостойна…
Недостойна…
Недостойна…
Это слово эхом повторялось в моей голове, пока ректор, чеканя шаг, шёл к выходу. И дышать казалось невозможным, и больно было так, словно у меня вновь кто-то умер.
А потом я услышала тихий голос архимага Валлиуса:
— Ну что ж, Эн, продемонстрируйте нам формулу… пожалуй, вечного огня.
Я сглотнула, сморгнула выступившие слёзы, и начала отвечать.
Полтора часа… полтора часа они вдесятером задавали мне самые каверзные вопросы, на каждый из которых я дала ответ. На какие-то вопросы я отвечала лучше, на какие-то хуже, но не пропустила ни один. Экзаменаторы кивали, но мрачнели. Все, кроме архимага Валлиуса.
— Что ж, коллеги, — сказал он, когда я рассказала десять основных правил построения иллюзий, — я по-прежнему ручаюсь за Эн и прошу принять по ней положительное решение.