— Ну что, Ваш Милсердие! — с ходу заявил он. — Тута повеселее жить будет! Чегось изволите? Поедите или омовение вначале?
— Мыться! — не раздумывая, почти прокричал я. — Чувствую себя мусорной кучей, а не человеком!
— Понимаю. Оно завсегда так, когда в простолюдинской тюрьме отсидишь! Вот, помню, с десяток рундин назад…
— Воды! Много и тёплой! Нет! Горячей! Всё тело зудит от грязи!
— Ох, прощения просим! Опять заболтался, значится! Щас бездельников позову — всё будет!
Два дюжих хлопца сноровисто натаскали воды. От их предложения банных услуг наотрез отказался и, забравшись в чан, долго тёр себя мочалкой из коры какого-то дерева, обильно посыпая розовым пенистым порошком. Ополоснулся, вытерся насухо и, облачившись в новую, заботливо принесённую Патлоком одежду, снова направился к зеркалу.
Да! Так намного лучше! Теперь вижу, что не простых кровей, а благородных! Оранжевая блестящая сорочка, накинутый на неё жилет, штаны с лёгким галифе и невысокие мягкие сапоги — всё сидело как влитое. И пусть одежда была с лёгким намёком на небрежность, но это только подчёркивало её дороговизну. Даже недельная небритость была к месту, придавая некую ироничную мужественность.
Долго рассматривал себя, придавая телу различные картинные позы и строя гримасы. С мимикой ещё надо поработать — привык к прошлому невзрачному лицу и пытаюсь скрыть дефекты стёршихся от времени зубов или блёклость старческих глаз. А тут всё «новенькое», не потасканное жизнью и фотомодельное! Шикарный, этот Ладомолиус, мужик! Яхту на задний план, пару красоток в бикини, и готова обложка для модного журнала! Но чего нет, того нет — только любопытная морда Болтуна иногда мелькала в отражении за моим широким плечом.
— Вы, ри Ликкарт, прям, как первый раз себя видите! — наконец, не выдержал он длительного молчания. — Моя Пунцерия и то меньше у зеркала крутится! Осторожнее с ним! Врать не буду — сам не видел, но один знакомый рассказывал, что у его троюродного деда был свояк, который тоже пялился, пялился в стекляшку проклятую, а потом упал замертво! Сам помер, а отражение стоять осталось… Видать, душу себе зеркало забрало!
— Чушь! — не поворачивая головы, ответил я. — И прав ты, Болтун,! Снова к себе, к почти свободному человеку привыкаю после серых стен и прелой соломы. Как заново родился!
— Так, попривыкать и потом можно! Сейчас бы, стал быть, поесть не мешало… Специально голодом себя морил, чтобы всё с вашего стола попробовать. Пусть Его Безгрешие и упросил кангана Звейницилла не травить Вас раньше времени, но вдруг какой пакостник задумал плохое? Лучше я на суд Даркана Вершителя отправлюсь, чем Ваше Милосердие потом животом мучиться будет из-за моего недогляда!
— Что? Вот, прям, всё-всё будешь? Я видел, сколько блюд слуги нанесли. Не лопнешь?
— Конечно, всё! Особенно вино часто травят. Иногда даже без причины само портится! Я тут с одним дружком встретился, и решили мы отметить сие знаменательное событие. Сели в корчме у Супулуса и не успели первый кувшинчик вина оприходовать, — развёл он в сторону руки, показывая немаленький объём сосуда, — как ноги отказывать начали… Страшное дело, скажу я Вам, ри Ликкарт! Перепугались с дружком не на шутку!
— И что дальше?
— Не помню… Думали вторым кувшином ноги поправить, так и голову отшибло начисто. Во, сколько отравы в нём образовалось! Не иначе, сам Хирг Двуликий подсыпает заразу, глумясь над приличными людьми! Так что, вино буду пробовать в первую очередь!
— Ладно! Уговорил! — рассмеялся я, оценив незатейливую хитрость пройдохи. — Пойдём уже, дегустатор, к столу!
— Что за слово? Приличное или ругаться им можно?
— Дегустатор? Это, братец, профессия такая. Ест человек, что ни принесут, а ему за это деньги платят.
— Очень хорошая работёнка! Мне б вот так — работал бы без выходных и ещё ночью подрабатывал! Обязательно позовите, если впотьмах пустая кишка звенеть начнёт!
Что ни говори, а хватило нам обоим этого гастрономического роскошества не только наесться, но и основательно пережрать. Невозможно удержаться было, когда одно блюдо вкуснее другого! Натуральные, с ароматными незнакомыми мне специями разжигающими аппетит, яства просто таяли во рту! Как не лопнул — сам не понимаю!
Наверное, повезло, что сморил сон. Сегодня просто спал, не видя сновидений, наслаждаясь мягкостью перины и лёгкостью пушистого одеяла, пахнущего свежими луговыми травами… Благодать!