12. Разговоры по душам
— Ну и как вам наш Гратилийский вор? — спросил присмер, лишь только за пленником закрылась дверь.
— Скотиной был — скотиной и остался! — недовольно ответил канган Звейницилл.
— Ну не знаю, Тойбрел… — без всяких чинов, по-простому возразил правителю Соггерт Мельвириус. — Странный парень. Я хорошо знаю его повадки — пришлось изучить, но то, что было сегодня — не очень похоже на прошлое. Мимика, жесты говорят, что не врёт. Боится? Несомненно. Но… только это! Может, и прав Жанир? Может, без богов дело не обошлось?
— Что значит «может», Соггерт?! — возмутился присмер. — Ты с канганом не толпа на празднике эриана, чтобы вам воодушевляющие слова в уши вкладывать! Сказал, что отмечен богами — так и есть! Как отмечен? Сами у Даркана Вершителя спрашивайте!
— Да ладно, тебе! Нечего нам всем на суд к нему торопиться! — примирительно махнул рукой безопасник. — В твоём опыте никто не сомневается, но, согласись, ситуация необычная. Вчера Ликкарт по притонам шлялся и в чужие окна лазил, а сегодня — «птица безгрешная»… Хоть вместо тебя присмером ставь! На моей памяти подобное изменение в поведении впервые. Ну не может человек за пару рундин полностью себя переделать, даже если и захочет.
— Он и не переделывает — искусно врёт! Мою дочь так окрутил словами, что она… — вздохнул Тойбрел, не закончив фразу. — И ведь далеко не дурочка Ирисия, а поддалась! Надо избавляться!
— Кстати, насчёт последнего… — перевёл разговор Соггерт Мельвириус на другую тему. — Поведай, Твоё Величие, как в твоей «сияющей» башке родилась идея отравить Ликкарта? Причём так топорно организованная? Хоть бы у меня спросил, прежде чем дурью маяться. Отравление — это «вчерашний день»! Сейчас в моде несчастные случаи.
— Боялся, что отговоришь — вот и молчал. Да и самому хотелось за доченьку отомстить. Ты же знаешь, что после смерти жены ближе Ирисии никого у меня нет, а тут этот гадёныш на святое покусился. Теперь, оказывается, что даже не ради любви или похоти, а чтобы навредить родному государству! Казнить! Обязательно казнить!
— Скажи, канган… — подал голос присмер. — Сейчас не разгневанного отца спрашиваю, а человека, правящего страной. Мозги затуманенные очисти! Ликкарт Ладомолиус дурак?
— С мозгами пока всё в порядке, если всякие мерты вроде тебя их не дурят! — огрызнулся Звейницилл. — Не дурак он! Совсем не дурак! Так мастерски облапошить и меня, и всю охранку Свободного Вертунга не каждый сможет!
— И ты думаешь, что он не понимал, что подписывает себе смертный приговор таким признанием?
— Ну… Думаю, что должен был понимать. И это больше всего настораживает. Что за игру Ликкарт затеял и сам ли он? Может, те же Бесцветные Тени его с другой стороны ко мне подвели, раз через дочь не вышло?
— Игра? Такое исключать нельзя, — согласился Соггерт. — И что получается? Если Ладомолиус говорит правду, то у нас есть шанс через него уничтожить приспешников Бесцветного. Если врёт — тогда мы сами уничтожим предателя, но только после того, как сыграем в эту игру Ликкарта. Игру, где можем выиграть! Как ни «вращай жернова», а он пока живой нужнее! На кону одна беспутная голова против ликвидации организации, из-за которой мы, как крысы, сегодня тайком пробирались в подвалы храма Даркана Вершителя, чтобы нас не подслушали и не рассекретили. Первые люди государства по углам прячутся! Дожили! Жан… Ты кого к нему приставил? Не верю, что не сделал этого.
— Патлока Болтуна.
— Отличная кандидатура! И что он говорит о Ликкарте?
— О! Говорит, как всегда, много, пока сам в ситуации не разобрался! — хохотнул присмер. — Когда поймёт, что к чему — выскажется по делу.
— Уж Болтун выскажется… Надо всё-таки его уговорить ко мне перейти. Такие люди на вес золота и нечего ему среди вас, храмовников, киснуть.
— Попытайся! В который раз уже? — ехидно спросил Жанир. — Девятый будет, если память мне не изменяет?
— Наябедничал? — сморщился безопасник.