— Это всем известно, господин Мельвириус! — улыбнулся я. — Про ваших собачек легенды ходят! И… Не сочтите за заигрывание с важной персоной… Если попрошу себе щенка, то это совсем наглость будет или наполовину только?
— Чего?! — искренне удивился Соггерт. — В своём уме, Ликк?!
— Вроде да. Поймите! Друзей нет, кругом одни стены и соглядатаи, а так хочется кого-то рядом, кто будет любить меня даже с поганым прошлым, кто радоваться будет человеку, а не знатному ридгану. Кто на такое способен? Только собаки и кони! Лошадь было бы смешно держать в тюрьме. Верный пёс — лучше не придумаешь! Казнят — не успеет привязаться ко мне сильно, ну а уж если повезёт воздуха свежего глотнуть без кандалов — заботиться буду. Честно буду! Дайте, а? Хоть самого плохонького и неказистого! Хоть дворового щенка блохастого! Вылечу, выхожу!
— Нет у меня больных и блохастых! — искренне оскорбился безопасник. — И во всей столице не сыщешь — я для этого приют за городом построил, куда бездомных псов определяют! И животинкам радость сытыми не под холодным дождём спать, и людей голодный зверь не покусает! Сплошная польза! Но… Многое у меня заключённые просили… Помилование, срок сбавить, укрыть от сообщников-лиходеев, а вот о таком — впервые. Подумаю…
После этого встал и, не прощаясь, вышел, оставив меня на попечительство двоих дюжих охранников.
13. Канганова печать
Сильный удар по почкам! Пытаюсь, ошалевший от внезапной боли, вскочить с кровати, но тут же на меня наваливаются и, заломив руки, заковывают в наручники. Не успеваю выговорить ни слова, как во рту оказывается кляп, а на голове мешок. Тащат куда-то… Кто? Рассмотреть спросонья не успел. Толчок в спину. Судя по цоканью копыт, теперь в карете.
Всё! Доигрался, Санька! Не поверил в моё вчерашнее чистосердечное раскаяние безопасник, и теперь везут, чтобы уложить в заранее заготовленную могилку.
Страшно и обидно! Эх, а как всё складно начиналось…
Останавливаемся. Очередной неприятный удар, видимо, для привития хорошего поведения, и потом долгий извилистый путь. Посадили на стул, крепко зафиксировав на нём широким ремнём. Снимают мешок, выдёргивают кляп.
Жадно глотая воздух и щурясь от света, рассматриваю людей в комнате. Канган Звейницилл и ри Соггерт. Жреца не видно…
— Где она?! — орёт правитель с багровым от ярости лицом.
— Кто? — хрипло спрашиваю у него.
— Не кто, а что! — недовольно отвечает за босса Соггерт Мельвириус. — Личная печать кангана… Официальная Личная Печать! И не говори, что ты непричастен к её исчезновению! Чуть больше часа назад пропала и она, и специальные чернила к ней!
— Час назад я спал у себя в камере и думать не думал просыпаться! — начинаю потихоньку закипать. — Лучшей кандидатуры не нашлось в Гратилии?!
— Хорошо… — уже почти спокойным голосом продолжил безопасник. — Сейчас услышишь наши доводы, прежде чем расскажешь всё сам… Под пытками или добровольно — тут уж решать тебе!
Официальная Личная Печать… Несколько лет лучшие ювелиры Свободного Вертунга создавали её. Повторить подобное невозможно, а если ещё добавить к ней чернила с особо секретным составом, то любой оттиск будет уникален. Подпись кангана подделать можно — художников везде хватает, но Печать…
И надо же такому случиться, что когда самый знаменитый вор столицы вдруг сделал попытку добиться снисхождения своей участи, она пропадает! Совпадение? Бывает! Но ты уже влезал в чужие, хорошо охраняемые сокровищницы! Тюрьма? При твоих талантах и связях с Бесцветными Тенями она теперь не кажется такой надёжной.
Ликк… Верни по-хорошему. Обещаем сохранить тебе жизнь. Ты же сам понимаешь, что случится, если Официальная Личная Печать попадёт не в те руки. Фальшивые договоры с врагами, не менее фальшивые планы нападения на союзников, оформленные задним числом… Такой смрад поднимется, что задохнётся весь Вертунг! Справимся со временем, конечно, но какой удар по репутации страны и какие убытки понесём в торговых и политических делах!
— Да не брал я! Честное слово, не брал! — потеряв последние остатки выдержки, закричал я.
Было от чего нервничать! Пропал практически «ядерный чемоданчик» этого времени, и дело пытаются повесить на меня. Ту хоть отбрыкивайся, хоть нет — закопают! Причём не просто так, а по кусочкам! Ладно смерть — уже раз было, но пытки… Не хочу!
— Может, из ваших, кто умыкнул?! Охрана или…
— Нет! — жёстко перебил меня ри Соггерт. — Кабинет с толстенной решёткой на окне, вход охраняют два независимых друг от друга поста и любой выходящий слуга обыскивается. Кроме кангана, никто не имеет право войти без разрешения. Так что никто не смог бы! И остаётся лишь одно…