Ещё зашла речь про развалины, куда угодила недавняя боеголовка, их ещё потом опутали колючей проволокой специальные товарищи из центра.
– Ну развалины и развалины, – отвечал на мой вопрос замполит, – до нас что-то тут было, мы туда не ходим.
А мичман счёл нужным дополнить:
– Люди говорили, что это древние какие-то постройки, местные якобы сделали… что-то культовое…
– Местные это ительмены? – уточнил я.
– Да, они самые… а может и коряки… или чукчи вообще.
– Чё ты гонишь, – не удержался замполит, – чукчей тут сроду не бывало, чукчи на тыщу километров севернее. А вот коряки могли…
– По-моему вы оба гоните, – сказал наш культурно образованный начальник, – местные кроме чумов да яранг ничего никогда не строили. Они, что такое кирпич-то не знают, не говоря о цементе.
Тут уж возразить ни у кого ничего не нашлось, просто выпили в очередной раз.
Через пару-тройку часов всё было съедено и выпито, и мы засобирались обратно. Свернули то, что осталось, и двинули по старой дорожке вдоль береговой линии, но не тут-то было. Сюда-то мы шли по отливу, когда Луна с другой стороны земного шара была, а вечером… да почти уж ночью, засиделись мы… Луна поменяла место на небосводе, и начался приливной цикл. И что, спросите вы? Да то, что полоску песка и камней в одном месте залило конкретно так, метровая глубина на вид там была. А температура воды у побережья Камчатки круглый год 4–5 градусов, я вроде про это уже говорил…
– Я туда не полезу, – сказала Оксана, как отрезала, глядя на бьющиеся о скалы волны, – другой какой-нибудь дороги тут нету?
– Как не быть, есть конечно, – ответил мичман, – вон залезай по этой расщелине наверх и там по стланику, по стланику… часа за два-три наверно доберёшься, если на росомах не попадёшь.
– А что за стланик? – спросила Оксана.
– Ну как тебе сказать, – задумчиво ответил мичман, – обычный стланик, ореховый. У нас же бухта Ореховая, значит и стланик такой же… там всё переплетено и связано, так что каждый шаг с большим трудом делаешь. И это я ещё про колючки не вспомнил…
– Я всё-таки попробую, – неуверенно ответила Оксана, – Антоша, проводишь меня?
Я посмотрел на окружающих (те лихо подмигивали и ухмылялись), потом на Оксану, тяжко вздохнул и ответил:
– Да куда ж я денусь-то…
Прочие же с сожалением поглядели на меня и вывели общее мнение, что они уж лучше по знакомой трассе, пусть немного намокнем, зато результат надёжнее. Так и разошлись – одиннадцать человек вдоль берега, а мы двое вверх полезли, цепляясь за кусты не пойми чего, растущего прямо на скалах. Подъём длился недолго, высота скал в этом месте всего-то метров десять была. А наверху расщелина закончилась и начались камчатские джунгли, я, если честно, такого не ожидал. Натуральная стена из переплетённых трав и кустарников – травы, если кто-то не знает, на Камчатке вымахивают гигантские, в два человеческих роста запросто.
– Может по воде всё-таки? – решил я уточнить у Оксаны, но она была тверда в своих решениях, сказала верхом, значит верхом.
– Ну тогда пошли что ли… точнее поползли…
Прав был мичман, на все сто прав, кроме одного – за два часа мы метров двести одолели и до торной бмп-шной дороги нам, по моим скромным прикидкам, оставалось еще два раза по стольку. Всё там было переплетено и перепутано… и росло почему-то в направлении к нам, так что в одежду впивалось. Почему-то вспомнились вьетнамские заграждения, которыми они китайскую армию в 79-м остановили – про них наши газеты очень подробно писали. Сели перекурить на подвернувшееся полусгнившее бревно, очевидно от каменной берёзы, других деревьев здесь не наблюдалось.
– Слышь, Оксана, – начал я разговор, – а это правда, что про тебя в АКИНе говорят?
– А что про меня в АКИНе говорят? – поддержала разговор она, – ты поконкретнее давай выражайся, а то ведь про меня много чего говорят, и не только в АКИНе.
– Ну что ты другой ориентации?
– В смысле? – не поняла она.
– Что ты мужчинами не увлекаешься, – решил я расставить все точки над ё, – а только женщинами.
– А, в этом смысле… – устало ответила она. – Так врут ведь они, в основном те, которым я отказала во взаимности, и врут. Назло мне…
– То есть нормальная у тебя ориентация? – с большим облегчением переспросил я.
– Ага, самая обычная, – вяло подтвердила она.
– Тогда выходи за меня замуж, – решился я на отважное предложение.