– Давай, – ответил он мне, но взгляд его исподлобья мне не очень понравился.
Но взгляд это, как говорится, не слово, его не запротоколируешь, поэтому я вытащил из ящика справа четыре пачки макаронов, длинных таких, в виде очень больших шпилек для волос, и сказал Андрюхе ставить две кастрюли на плиту, как раз на всех и хватит.
– Одними макаронами что ли кормить будем? – осведомился Андрей, по-прежнему смотря на меня волчьим взором.
– Зачем одними, вывалим туда тушенку, вот и вся недолга, будут макароны по-флотски… мы же на флоте сейчас находимся, значит и макароны соответствующие должны быть.
– А с хлебом чего?
– Да вот здесь, – я открыл крышку ещё одной кастрюли, – со вчерашнего дня наверно осталось кое-чего, хватит. Не возиться же с замесом и выпечкой, это до утра… и ещё зелени наложим с горкой, количество калорий на душу будет удовлетворительным.
– А на третье что?
– Точно, про третье забыл… надо ещё одну кастрюлю тогда поставить, сделаем чай… сахара здесь (ещё один ящик на полке) хоть отбавляй.
Далее всё пошло как по-писаному, кастрюли закипели, высыпали туда слегка переломанные макароны, тем временем разложили в две руки зелень по тарелкам, потом закипела кастрюля под чай, прямо туда высыпал пару пачек грузинского чая второго сорта, другого не имелось. Ну и по окончании варки макарон их пришлось откинуть за неимением дуршлага на какую-то решетку, высыпать туда тушёнку (говяжья, первый сорт по ГОСТу) и тщательно перемешать.
– Может сюда народ позовём, чтобы не возиться с транспортировкой? – спросил меня Андрей, а я согласился.
Он сбегал за народом из общаги, и они быстренько подтянулись, вместе с замполитом.
– Ну что там насчёт Мыльникова? – спросил я у него, быстро орудуя половником.
– Ничего там насчёт него, – хмуро отвечал он, – сети развешаны на своих местах, а его и след простыл.
– А связь не наладилась?
– И со связью всё плохо, один шум в эфире.
– А нового ничего не образовалось?
– Нет, слава богу, тут и от старого-то голова болит. Хотя стой… видел я светящиеся шары примерно в той стороне, куда ты показывал, – вспомнил вдруг Илья и погрузился в длительное молчание.
– И чего шары, – подбодрил его я, – летали?
– Хер бы там летали – на месте стояли, минут десять, а потом просто исчезли со звуком таким характерным… Да, американцев-то не забудь накормить, вот тебе ключ…
И точно, хлопнул я себя ладонью по голове, забыл ведь про них. Наложил последнюю тарелку, а сам взял вторую кастрюлю, стопку тарелок и вместе с Андреем рванул на второй этаж в запертую казарму. Американцы сильно обрадовались, заскучали поди взаперти-то сидеть. Андрей их в первый раз видел, так что он просто стоял в углу и глазами лупал, а отдуваться с ответами на их заковыристые вопросы пришлось мне.
– Нет, связь с базой не появилась… да, всё остальное под полным нашим контролем… не знаю я, когда вас выпустят, все вопросы к командиру… на горизонте это Мутновский вулкан, он всегда со снегом на вершине… чуть позже командир подойдёт, он более подробно ответит, а пока жрите, что дают.
У одного из них, которого звали Элайджа, сильно разболелась голова – я обещал принести ему что-нибудь из нашего медпункта (вот кстати и туда зайти бы надо, посмотреть, что к чему). На этом мы удалились, я тщательно закрыл за собой дверь. Вернулись в столовку – там народ сам уже разобрал то, что мы приготовили, не дожидаясь, пока ему наложат, так что ничего практически и не осталось. Спросил у замполита, как еда, он ответил, что не хуже, чем их повар готовил, молодцы типа мы оба.
А дальше все строем вернулись в общагу, я сказал замполиту, что американцы хотят видеть его, но он ответил, что не до них пока, попозже, и мы с Андреем остались мыть посуду – не оставлять же её грязной наутро в самом деле. Тут-то всё и началось…
Когда я повернулся в очередной раз, чтобы поставить чистую тарелку на подставку, то увидел Андрея с молотком для отбивания в одной руке. Он хлопал этим молоточком себе по второй ладони и недобро ухмылялся при этом.
– Ну что, Антоша, поговорим? – сказал он мне, пододвигаясь поближе.
Я на всякий случай отодвинулся к окну, чтобы между нами оказался большой кухонный стол, и ответил:
– Конечно поговорим, только зачем в этом разговоре молоток нужен?
– Для убедительности, Антоша, для убедительности, – по-прежнему ухмыляясь, ответил он, но придвигаться перестал. – Ты зачем у меня девчонку увёл?
– Я увёл? – поразился я, – чтобы увести, для этого надо, чтоб она твоя была хоть какое-то время – а она была твоей-то?