Глава 8
– Почему это? – спросили мы с замполитом одновременно, а потом он один продолжил, – и почему только нам? Мы же теперь в одной, так сказать, лодке – никуда ты отсюда не денешься…
Старик поболтал стакан по кругу, вылил содержимое в рот и ответил:
– Правильное замечание, я теперь с вами заодно грести буду… или может меня на руль посадите, как пожилого человека?
– Можно и на руль, – согласился замполит, – только ты до конца уже расскажи, что знаешь, а то из тебя клещами всё тащить приходится.
Коска вздохнул, справился, нет ли ещё чего спиртного, и, получив отрицательный ответ, вывалил всё остальное… всё, что касается Кутха, это конечно бред сивой кобылы, опившейся палёной водкой, нет никаких Кутхов, равно как и Лже-Кутхов, Пеликенов, Мити и Хаэчей…
– А что есть? – попросил уточнения я.
– Есть полуостров Камчатка, а на нём местные народности и пришлые русские… ещё рыба в море есть, а в лесу медведи и волки…
– И росомахи, – зачем-то дополнил я.
– Да, и росомахи… ты что, встречался с ними?
– Часа три назад вот как тебя видел одну…
– Везунчик, что живой остался… но это я в сторону ушёл, – вдруг вспомнил старик. – Значит мы про местных богов говорили, да? Были боги, да все вышли после семидесяти лет советской власти.
– Так тебе чего, советская власть не нравится что ли? – возмутился замполит. – Да она вас из первобытного состояния до людей подняла.
– Никуда она нас не поднимала, как жили в камчатских сопках, так и живём, – медленно отвечал Коска, – а вот богов она точно искоренила всех. Так что мозги вам кто-то парит насчёт этого самого Кутха. Расскажите, что тут ещё необычного было?
Тут уж я вступил в разговор:
– Когда я проходил через те развалины…
– А ты там проходил? – удивился старик, – и живым остался?
– Как видишь… так вот, в воронке, которую ракета оставила, что-то светилось и булькало. А потом, когда я у же на базу вышел, из развалин поднялся светящийся шар, повисел немного и назад втянулся. А чуть позже ещё несколько шариков там летало. И пропали у нас трое, это уже после того, как основная масса народу сгинула.
– Кто пропал, когда, при каких обстоятельствах? – спросил Коска.
– Ты прямо как следователь из прокуратуры, – восхитился я, – ну слушай, если интересно – сначала мичман Семён исчез, когда мы пошли американцев спасать… уходили, он был в научном корпусе, вернулись, нет его нигде…
– Так-так, – пробормотал старик, – давай про остальных.
– Дальше наш научный сотрудник пропал, Мыльников, пошёл сети на берегу проверить и не вернулся. И на закуску ещё один сотрудник, Андрей, развязался и исчез из столовки.
– А он что, привязанный там сидел?
– Да, он перед этим немножечко взбесился и хотел меня зарезать…
– За что?
– А я якобы у него девчонку увёл.
– Что за девчонка, ты и точно её увёл?
– Звать Оксаной, а насчёт увода это сложный вопрос… сейчас она вроде как моя, да, но андреева она никогда не была, это он себе навоображал что-то, так что не уводил я никого. Я у него нож отобрал, а его связал… да, перед тем, как на меня прыгнуть, он сказал примерно то же, что и ты – живым с мёртвыми договариваться не о чем.
– Понятно, – вяло отвечал Коска. – Точно ничего больше выпить нету?
Я переглянулся с Ильёй и ответил, что сейчас принесу, только это будет чистый спирт, старик ответил, что так даже лучше. Я метнулся к научному корпусу, спирт у нас там спрятан был, в лаборатории. По дороге меня отловил старший Петрович с новостью о том, что американцы очень волнуются и лопочут чего-то непрерывно, а чего, никто не поймёт. Пообещал ему вскорости забежать, а пока очень срочное дело… в лаборатории ничего не изменилось за то время, пока мы с Коской разговаривали и Андрюху искали.
Быстренько открыл сейф, нашёл заветную канистру, где больше половины ещё оставалось, закрыл сейф, повернулся к выходу… но развернулся обратно – что-то постучало в окно. На подоконнике сидел здоровенный чёрный ворон, он и стучал своим чёрным клювом в оконное стекло.
– Ты наверно Кеша? – спросил я у него, он склонил голову набок, видимо соглашаясь.
– Ну и чего тебе надо? – продолжил я, открывая окно, – если пожрать, то это не здесь, в соседнем корпусе, здесь еды нету.
– Надо поговорить, – чётко и членораздельно сказал ворон, по-прежнему держа голову под углом 90 градусов к остальному телу.
Сегодня случилось уже столько таинственного и загадочного, что я даже и не удивился что птичка говорит чистым русским языком, а просто ответил:
– Так это ты, значит, со мной через СМ-4 разговаривал?