– Всё работает? Не ржавое? – спросил я.
– Обижаешь, у нас вообще всё работает, – буркнул замполит.
Я не стал уж напоминать про боеголовку и то, что за ней последовало, а просто уточнил, сколько возьмём.
– Я думаю, по три и того, и этого… хватит наверно для начала. Кому выдадим, на месте решим.
И он решительным жестом вытащил из пирамиды три автомата, закинул их все на левое плечо, а потом и три пистолета присовокупил. Два в карманы брюк запихнул, они у него немедленно оттпырились, а последний в кобуру на пояс повесил.
– Ну тогда пошли к народу, – и мы двинулись вниз.
Охотник во время нашего диалога не мычал и не телился, не заинтересовали его, видимо, эти железяки. Ну ещё бы, у него за плечами двустволка висела, зачем ему ещё какие-то калаши. Общага встретила нас криками, похоже, тут скандальчик какой-то назревал – Петрович стоял посреди коридора, напротив него радист-американец, и они громко выражали возмущение друг другом.
– В чём дело, любезные? – тут же начал гасить конфликт замполит.
– Да вот, – отвечал Петрович, – к Оксане нашей приставать начал, а я его осадил.
Таааак, подумал я, а подруга-то моё тот ещё источник конфликтов будет, но вслух сказал другое. Петровичу – «всё под контролем, ругаться перестаём, другие заботы появились», а радисту – «брек, Никки, бокс у нас временно под запретом». Загнали с горем пополам американцев в их конуру, а всех остальных замполит собрал в самую большую комнату общаги, всего тут оказалось десять рыл плюс Коска.
– А это ещё кто такой? – народ вдруг обнаружил неизвестного в лице старика.
– Местный житель, – ответил замполит, – пришёл к нам за спичками да так и остался.
– А что вообще здесь происходит? – подал голос турист Сережа, – где все? Почему никто не летит разруливать наши проблемы?
Замполит вздохнул, а потом выдал строго дозированную информацию:
– Куда делись люди с базы, пока неизвестно. Связи с Большой землёй мы так и не наладили, поэтому никто и не летит. В лесу наподалёку от нас происходят странные вещи, при этом уже после нашего прихода после пикника пропали ещё трое, мичман, Мыльников и Андрей. Так что положение серьёзнее некуда, нам предстоит сейчас как-то пережить ночь, а утром попробуем послать кого-нибудь к ближайшему жилью. Вот он поможет, если что, – и он показал на Коску. – А пока сидим на попе ровно, за пределы общаги не выходим… да, нам надо поставить минимум двух караульных с оружием. На полночи, потом меняться будем, первыми мы с Антоном пойдём, на смену встанут Коска и ещё кто-то… кто умеет обращаться с калашниковыми?
– Ну так-то все собирали-разбирали их на военной подготовке, – сказал Олег-программист.
– Я в армии служил, – вдруг признался Петрович, – так что пиши меня.
– Что, так всё серьёзно? – спросила Оксана.
– Да, именно так серьёзно. Сейчас ложимся спать, время уже позднее, мы с Антоном идём в караул, оставшееся оружие я в кладовку спрячу. Антон, пойдём, объяснишь ситуацию американцам.
Зашли в соседнюю комнату, нас встретили пять не очень дружелюбных взглядов, начал капитан.
– Какого чёрта тут вообще происходит? Почему нас запирают в какой-то собачьей будке и никто ничего нам не объясняет? Я выражаю официальный протест!
– Стоп-стоп-стоп, – так начал я отвечать, – знаете, что такое форс-мажорные обстоятельства? Правильно, это такие обстоятельства непреодолимой силы, кои могут отменять договорные обязательства. У нас именно такой форс-мажор и случился.
Я посоветовался с замполитом, что им говорить, а что нет – он ответил, говори всё, кроме переговоров через компьютер и через ворона, я и сказал:
– Пока мы отмечали праздник на берегу вон в той бухте, с базы пропали все люди, которые здесь служили или работали. Кроме того, после возвращения исчезли ещё трое из тех, что были с нами на берегу. Также недалеко от базы замечены непонятные явления. Решением капитана третьего ранга Панаева (я показал на замполита), который теперь является старшим руководителем здесь, объявлено военное положение и ограничено перемещение граждан даже по территории базы. Ночью будет выставлен караул для охраны вас в том числе, а утром будем принимать решение, что делать дальше. Вопросы?
– Туалета здесь нет, – сказал Элайджа, – куда ж нам отправлять надобности?
Я передал это замполиту, тот подумал и сказал, что на ночь поставит ведро, а дверь, извините, будет закрыта до утра.
Американцы восприняли эти слова не очень хорошо, но мы вовремя смылись из их комнаты, заперев за собой дверь. Пусть теперь возмущаются в пустоте. Замполит открыл кладовку, сгрузил туда один калаш и два макарова, себе, значит, оставил по одной штуке и того, и этого, а мне протянул автомат.