Интересно, видела ли она фильм «Аэроплан», который только что процитировала, подумал я. А сам неожиданно спросил у голоса:
– Пока у нас свободная минутка есть, может рассказал бы про дополнительное условие-то?
На той стороне что-то пошелестело с десяток секунд, а потом я услышал:
– Почему нет? Слушай, если так интересно…
И дальше я услышал про то самое дополнительное их условие… мда, лучше бы не спрашивал… Петровичу с Оксаной я пересказывать ничего не стал, а просто продолжил поединок, выставив их опять в коридор.
Не сумел я реализовать свою проходную пешку, не обессудьте уж, соперник ловко поставил мне вилку и забрал её. Ладьями на этот момент мы поменялись, так что осталось у нас по королю и по коню – голая ничья.
– Меняемся цветами и продолжаем, – подытожил я результат первой партии, – или снова перерывчик объявим?
Но голос отдыхать не пожелал, поэтому двинулись вперёд без остановок. В этой партии он предпочёл ферзевый гамбит, я его естественно принял, а далее пошёл вариант Смыслова с занудным до невозможности маневрированием в центре доски. В середине партии голос лопухнулся по полной программе, оставив своего короля под вскрытым шахом, я же конечно тут же и объявил этот шах, получив выигранное качество плюс пешку. Такое преимущество упустить было сложно, я и не упустил его – победа на сорок втором ходу. Без задержек начали и третью, решающую, партию. Здесь голос неожиданно для меня применил устаревший, но эффектный королевский гамбит…
А я его, естественно, принял. А он, естественно, ответил самым распространенным гамбитом коня. А потом все пошло совсем не плану, не по моему и, я так уверен в душе, и не по их плану… всё вокруг затряслось и задёргалось, что пол, что стены, что моя родная СМ-ка заходили вдруг ходуном и изо всех щелей посыпалось что-то белое.
– Ноги в руки и бегом на улицу! – заорал я, выскакивая из радиорубки, как ошпаренный.
Петрович с Оксаной уже маячили в дверях лаборатории, тоже все перепуганные и перепачканные в чём-то белом. Я не снижая скорости, дёрнул их обоих за рукава, Петровича за правый, а Оксану, сами понимаете, за левый, и буквально волоком вытащил их на крыльцо научного корпуса. Сзади всё скрипело и шаталось, как в пьяном бреду.
Отбежали к берёзовой роще с десяток шагов, тут-то крыша корпуса провалилась внутрь, а сам он пошёл глубокими и широкими трещинами от фундамента и до самого верха. Но здание устояло, не рассыпалось, но я ещё подумал, что построили его таки тяп-ляп, пожалели денег на сеймоустойчивость. Рядом на ветку приземлился ворон, тоже весь обсыпанный белой пудрой.
– Не доиграли мы матч-то, – заметил я для всех, – и чего теперь дальше будет?
Ответила за всех Оксана:
– Не особо и сильное землетрясение, бывало и побольше… но здание это сносить придётся, однозначно.
А Кеша насчёт шахмат высказался:
– Что-то мне перестали сообщения от них приходить, вот уже пять минут, как тишина, а до этого постоянно кто-то бубнил.
– Так может наши проблемы сами собой сейчас решатся? – с затаённой надеждой сказал я, – может там растрясло всех этих Айй. Вместе с Байями, а?
– А это мы скоро увидим, – ответил Петрович и тут же добавил, – смотри ты, казарма-то устояла, ни одной трещинки.
Оттуда, из этой казармы, тоже народ на улицу высыпал, все, кроме замполита и Андрея, конечно, эти-то никуда не высыпать не могли по определению. А из лесочка между офицерским корпусом и ручьём подтянулась троица давешних наших лесных обитателя, медведь, волк и росомаха. Подошли и сели на траву в почтительном отдалении.
– Ничего себе, – сказал Петрович, указывая на зверей, – они тоже на наше общее собрание что ли явились? Надо срочно проводить, пока ничего другого не стряслось.
– Давай народ спросим, – предложил я, – если согласятся, то почему бы и нет.
Мы встали и подошли к остальным горемыкам – они негромко обсуждали между собой случившееся, выделялись при этом голоса американцев.
– Товарищи, – громко сказал Петрович, – есть мнение провести собрание и обсудить текущий момент.
– Мы не против, – ответил капитан американцев, – давайте.
– А я очень против, – неожиданно заявил коряк Коска. – Нечего нам обсуждать, надо просто вот этого хрена выгнать (при этом он показал пальцем прямиком мне в живот), и всё у нас наладится.
Народ помолчал, переваривая неожиданную вводную, первым среагировал, как ни странно, американец Элайджа.
– Почему же именно его надо выгонять где гарантия, что у нас наладятся дела после этого?
– Он знает, – продолжил тыкать в меня пальцем коряк, – спросите и всё узнаете.