Семён подошёл в рубку, проверил вручную, как работает перископ (двигался он, но с немалым трудом) и буднично сказал:
– А теперь будем толкать её в море, готов?
– Всегда готов, – бодро ответил я, – вылезаем наружу?
– Ясен пень, вылезаем, как же мы её изнутри-то толкать будем?
Вылезли, мичман убрал какие-то там стопора, удерживавшие лодку в эллинге, пошире распахнул ворота, и мы упёрлись руками в хвостовую часть лодки где-то рядом с рулями глубины.
– И сколько ж она весит-то? – спросил я между делом.
– Где-то в районе двадцати тонн.
– Ничего себе… это ж как КАМАЗ-самосвал примерно.
Но как это ни странно, вытолкали мы лодку наружу всего за какие-то пять минут. Никаких сигналов от членов нашей компании не поступало.
– Пора кричать «Земля»? – спросил я у мичмана.
– Пора, ори давай, – ответил он, и в этот самый момент с лодки, покачивавшейся на волнах, раздался истошный крик СОС.
Лёлик, как я успел заметить, запустил мотор и направил лодку к нам, заложив крутой вираж. Едва не перевернулся при этом.
– Что-то случилось, – буднично сказал мичман, – сейчас узнаем, что именно.
Лодка шустро добежала до нас и ткнулась носом в берег, Лёлик начал орать ещё заранее:
– Второе облако появилось, сейчас они разделились – первое осталось караулить мыс, а другое ползёт к нам по берегу.
– Значит, у нас осталось минуты три, – хладнокровно сказал мичман. – Быстро залезайте внутрь.
На боку подлодки имелась железная лесенка, ведущая к люку, так что процедура принятия народа на борт прошла достаточно успешно. Вымокли, правда, почти все, но это нестрашно. Мичман оттолкнул ногой моторку и залез внутрь последним, намертво задраив за собой люк.
– Всем слушать мои команды и никуда не дёргаться, – громко скомандовал Семён, – а будете дёргаться, можем все пойти на дно, понятно?
Это было предельно понятно всем, включая ворона Кешу.
– Запускаю винты, – объявил мичман.
Лодка вздрогнула и начала движение, послышался довольно громкий гул.
– Антон, какая глубина под килем? – спросил он меня.
– Десять метров, – ответил я, глядя на эхолот, – одиннадцать… пятнадцать… двадцать.
– Продувка цистерн главного балласта, опускаемся на перископную глубину, – сообщил мичман.
– Глубина под килем десять метров, – сказал я, а мичман выдвинул перископ и напряженно начал вглядываться в окуляры.
– Чего там видно? – не выдержал я.
– Ничего хорошего, облаков этих сейчас уже не одно и не два, а штук пять на берегу. И все готовы пулять в нас своими пулями.
– Вот будет прикол, если новые облака могут плеваться торпедами, – уныло сказал я.
– Типун тебе на язык, – зло бросил Семён, – идём на прорыв, короче говоря. Значит так – Антон сидит… стоит то есть в рубке и помогает мне с управлением. А вы двое идёте в соседний отсек… нет, в два соседних отсека, Лёлик на нос, Оксана на корму, и носу оттуда не показываете. Только если возникнет чрезвычайная ситуация. Кеша может здесь оставаться, вон в том углу.
– А почему нас в разные отсеки? – спросила Оксана.
– Чтобы сохранить центровку, лодка небольшая, даже 50–60 килограмм не в том месте могут повлиять на ходовые качества, ясно?
Больше вопросов не возникло, все разошлись по местам.
– Глубина? – тут же задал вопрос мичман.
– Шесть метров, – прояснил я вопрос. – Снижается глубина-то.
– Да, тут так устроено, – рассеянно отвечал он, – в середине бухты глубже, а при выходе в море подъём. В отлив мы даже на транспортниках, бывало, по дну чиркали, но сейчас как раз почти что полный прилив, так что будем надеяться на лучшее.
– Что там на мысе? – спросил я.
– Облаков пять штук, выстроились в шахматном порядке, все готовы к стрельбе. Глубина?
– Четыре метра… четыре с половиной… пять.
– Хорошо. Запускаю максимальные обороты… проверь, как там народ в отсеках, только быстро.
Я рванул сначала на нос, потом на корму. Оксана нашла какую-то табуретку и скромно сидела, держась рукой за поручень.
– Ну ты как? – спросил я у неё.
– Кверху каком, – вымученно попыталась пошутить она. – Сам не видишь что ли?
– Держись, скоро всё закончится, – обнадёжил её я, не уточнив, правда, каким образом оно всё закончится, может ведь и на дне морском.
А Лёлик стоял, тоже держась двумя руками за поручень, и пялился на какой-то манометр.
– Ничего, что стрелка на этой хреновине постоянно прыгает то влево, то вправо? – спросил он меня.
– Всё под контролем, – строго ответил я ему, – твоя задача продержаться ещё минут десять, дальше должно полегчать.