Брунель откинулся на спинку дивана, прикрыл глаза, соединил кончики пальцев.
- Наше поражение уже случилось, - сказал он. - Они добились своего. Когда ты научишься быть реалистом, Адриан Шанс снова уставился в окно.
- Вы считали, что в сейфе документы будут в безопасности, - сказал он. - Вы полагали, они предпримут что-то очень тонкое. Они тонко пробили дыру в стене и уволокли сейф целиком и полностью. Тонкий ход, ничего не скажешь.
- Не надо путать тонкость идеи с тонкостью ее претворения в жизнь, сказал Брунель. Он вдруг открыл глаза и добавил: - Кроме того, твой тон слишком дерзок, опасно дерзок. Ты меня понимаешь?
Лицо Шанса вдруг побледнело, а рука, поправлявшая серебристые волосы, на мгновение утратила уверенность.
- Прошу прощения, - сказал он и, усмехнувшись, добавил: - Я просто погорячился. Ну, так что же - мы просто вернемся домой и так ничего и не предпримем?
- Я этого не говорил. Да, Блейз действительно нас перехитрила. Это любопытно. Нам очень пригодился бы столь острый ум. Ее можно с успехом использовать...
- Использовать Блейз? - повторил Шанс, не веря своим ушам.
- А почему бы нет?
- Потому что она никогда не пойдет на союз с вами. Да и вообще ни с кем. - Шанс беспомощно зажестикулировал, как человек, который пытается сформулировать то, что известно каждому и так.
- Я не говорил о партнерских отношениях, - возразил Брунель. - Но мне кажется, она могла бы стать неплохой подчиненной.
- Блейз - вашей подчиненной? Это еще более невероятно! - Шанс сделал усилие, чтобы фраза прозвучала без той дерзости, которую Брунель охарактеризовал как опасную.
- Мне так не кажется. Я уверен, что можно заставить ее принять эту идею как неизбежность - и при этом не нанести ущерба ее ценным качествам. Разумеется, тут потребуется особая и довольно кропотливая работа по промыванию мозгов.
- Промывание мозгов? - повторил задумчиво Шанс, и впервые за это время напряжение оставило его. Он уставился в пространство, и на его лице показалась алчная улыбка. - А что, мне это, пожалуй, нравится. Неплохо... Хорошо бы сделать так, чтобы эта сучка лизала нам руки.
Брунель пристально посмотрел на него.
- Мне не хотелось бы лишать тебя удовольствия, Адриан, но слишком большая степень подчинения как раз наносит ущерб тем качествам, которые так интересуют меня. Поэтому не вздумай получить от нее удовольствие за мой счет.
- Но как вы хотите ее заарканить? - осведомился Джако.
- Для начала я хочу нанести ей визит, - сказал Брунель. - Тут нужно проявлять осторожность, но у меня есть одна-две идеи, которые могут дать плоды... Кроме того, там имеет место Пеннифезер, а потому я попробую в виде наживки предложить проект Новикова. Всегда полезно пытаться убить одним камнем двух птиц.
Шанс сел, погрузившись в свои раздумья, навеянные словами Брунеля.
- Вы думаете, Пеннифезер все-таки что-то знает? - спросил Брунеля Джако.
- Я в этом не сомневаюсь, - ровным тоном ответил Брунель. - Причем он может сам того не подозревать. Умирающие, находящиеся в бреду, несут всякий вздор. Новиков явно что-то говорил. А при этом присутствовал именно доктор Пеннифезер.
Раздался стук в дверь, и в гостиную вошла Лиза. На ней был черный костюм с золотой брошкой, белая блузка, а на руке замшевое пальто. На лице застыла та самая ничего не выражающая улыбочка, с которой она чаще всего и появлялась в обществе этих джентльменов. Возможно, только Брунель догадывался, что за улыбкой ничего не скрывается, но это его никоим образом не беспокоило.
С тех пор как на рассвете они переехали в отель, Лиза и словом не обмолвилась о том, что слышала ночью что-то странное и пугающее. Она давно уже взяла за правило помалкивать в таких случаях. Лиза четко выполняла инструкции Брунеля и смотрела на мир с этой самой бессмысленной улыбочкой.
- Я хочу выйти в магазин, купить косметики, - сказала она. - Можно?
- Конечно, моя дорогая, - добродушно отозвался Брунель. - Нам всем хочется, чтобы ты выглядела как можно привлекательней. Особенно теперь. - Он улыбнулся. - Помнишь, я говорил тебе о человеке по фамилии Гарвин?
- Да, помню, - у нее вдруг появилось неприятное ощущение в животе, но она и виду не подала.
- Отлично. Мы теперь выяснили, что наши подозрения оказались ненапрасными. Это очень плохой человек. Иначе говоря, Враг. - Брунель произнес слово с нажимом, как бы с заглавной буквы. - Поэтому я хочу, чтобы ты поближе познакомилась с ним, а потом уже объясню тебе, что делать дальше.
Лиза почувствовала, что по коже у нее побежали мурашки. Брунель скажет ей, что делать дальше, а потом зазвучат Голоса и подтвердят его слова. Враг Брунеля - это обязательно и Враг Голосов. Лиза могла спорить, умолять, даже оказывать сопротивление Брунелю, но как можно сопротивляться Голосам? Они не слышали, они не отвечали, они только распоряжались. И что бы они ни приказывали ей, как бы чудовищно все это ни выглядело, ей оставалось только беспрекословно подчиняться. Иначе они могли довести ее до сумасшествия.
Пытаясь ухватиться за что-то реальное, настоящее, она стала вспоминать содержание книги, которую сейчас читала. Это был исторический роман мелодрама из семнадцатого века, с героиней которого она себя отождествляла. Поэтому она позволила лишь крошечному уголку своего сознания отреагировать на безумие мира Брунеля. Она только сказала:
- Вы знаете его вкусы? Вы знаете, чего он хочет от женщины?
- У меня нет никакой информации на этот счет, - ответил Брунель, - но я полагаюсь на тебя, Лиза. А теперь беги. Потом я тебе объясню, как и где ты его можешь найти.
Она вышла в коридор, прошла к лифту, нажала кнопку. Ожидая лифт, она была Джинни, дочерью пуритан, влюбленной в роялиста, за которым охотились люди Кромвеля. Она разрывалась между любовью и долгом.
Между тем в гостиной Адриан Шанс говорил:
- Гарвин сразу поймет, что Лизу подсунули ему вы. Даже если он не в курсе, ему расскажет об этой Фрейзер. Тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто такая эта альбиноска...
- Вот именно, - кивнул Брунель. - Но я и хочу, чтобы Гарвин сразу догадался, что Лизу послал ему я. - Маленькая фигурка поднялась с дивана, плавно двинулась к окну. - Когда мы займемся укрощением Блейз, нам придется все очень точно рассчитать. Для начала необходимо сбить ее с толку. Правильное чередование потрясений. То теплота и радушие, то жестокость. Да, это будет презанятный эксперимент.