Растерянность Пеннифезера постепенно сменилась неудовольствием.
- Если политика правительства состоит в том, что я должен оставить на произвол судьбы тяжелобольных, то тогда вашему правительству надо дать коленом под зад... Ой, прошу прощения, Ангел.
Сержант был готов испепелить взором надоедливого докторишку, но тут решил вмешаться Джон Мбарака.
- Извините, Джайлз, - обратился он к Пеннифезеру. - Мы уже спорили с ними и пытались убедить. Если мы станем настаивать, то они закроют здесь все - миссию, церковь, школу... Пожалуйста, не беспокойтесь насчет больных. Я и Ангел присмотрим за ними день-другой, пока не прибудет новый доктор.
Пеннифезер стоял со смущенным видом, и его длинные руки смешно болтались по бокам. Затем он пожал плечами и, добродушно ухмыльнувшись, сказал:
- Господи, опять я остался без работы!
Сержант повернулся к Модести, смерил ее взглядом, потом спросил, но не ее, а Джона:
- Это та самая женщина, мистер Мбарака?
- Да, она нам очень помогла.
Мухобойка сержанта хлопнула по его сапогу.
- У вас нет визы? - произнес он скорее утвердительным, нежели вопросительным тоном.
- Боюсь, что нет. Я не собиралась посещать вашу страну. Я совершила вынужденную посадку. Мистер Мбарака сообщил властям об этом.
- Конечно, сообщил. Ваш самолет в порядке?
- Теперь, да.
- В таком случае вы должны улететь сегодня же. Никто не имеет права находиться в нашей стране без визы. Это серьезное нарушение. Очень серьезное. - Рука с мухобойкой указала на дорогу. - Завтра я снова приеду, мистер Мбарака, и если все останется по-прежнему, вы будете отвечать.
Он двинулся к машине, а констебль за ним. Когда взревел мотор и машина уехала, поднимая за собой тучи пыли, Пеннифезер задумчиво произнес:
- Самый настоящий псих. Терпеть не могу психов, которые еще много о себе понимают. Ну, ладно, пойду напишу бумагу для нового доктора. - Он двинулся было к дому, потом вдруг резко остановился, пораженный новой мыслью. - Слушайте, Джон, ему хорошо распоряжаться, но как я сегодня уеду? У меня сейчас нет при себе ни гроша, надо ехать в банк, где у меня всего-то жалованье за два месяца работы. А как насчет билета домой? АМС собирается его оплачивать?
Джон Мбарака почесал густые, напоминавшие войлочную шапку волосы.
- Конечно, оплатит, Джайлз, но на это уйдет какое-то время.
- Можете лететь со мной, - предложила Модести. - Я все равно возвращаюсь в Англию.
- Правда? - просиял Пеннифезер. - Как это мило с вашей стороны, Модести.
- Буду рада составить компанию, - отозвалась та. - А теперь давайте сделаем так: вы будете диктовать ваши заметки, а я писать.
К середине дня все, что надо, было сделано. Модести упаковала вещи и пошла попрощаться со своими хозяевами, которые находились на маленьком кладбище, ухаживали за полудюжиной недавно появившихся могил.
- Джайлз - достойный человек, - говорила Ангел, печально глядя на деревянные кресты. - Трое погибло сразу же, а троих никак нельзя было спасти, хотя он очень старался. Вряд ли кто-то на его месте сделал бы больше.
На шестом кресте была надпись: "Неизвестный иностранец. Покойся с миром".
- Неизвестный? - спросила Модести, показывая на этот крест. - А он как оказался в автобусе?
Джон вытер руки.
- Автобусная катастрофа тут ни при чем. Мы нашли его на дороге, без сознания. Белый человек... Появился из зарослей, с запада.
- Истощение? - коротко осведомилась Модести.
Джон покачал головой.
- Нет, на нем живого места не было. Его сильно пытали.
- Пытали? - удивилась Модести. - Это какая-то местная секта? Поклонники человека-леопарда?
- В наших краях, к счастью, ничего такого нет. Правда, мы не знаем, откуда он появился. Но доктор Пеннифезер сказал, что это все специально нанесенные увечья. И это не было похоже на какую-то нашу секту. - Он помолчал, потом добавил. - Тут работали специалисты.
Модеста с удивлением посмотрела на могилу. Как странно... Но, с другой стороны, в Африке постоянно происходят самые неожиданные, самые невероятные вещи. Так что, скорее всего, эта смерть так и останется загадкой, и никто не узнает, кем был этот самый неизвестный иностранец.
Распрощавшись с супругами Мбарака, Модести отнесла свою сумку в самолет, потом пошла узнать, как дела у Джайлза. Она надеялась, что перевеса не будет. У него был один старинный чемодан и медицинская сумка. Модести улыбнулась, ибо это была самая большая медицинская сумка в мире. Только Джайлз мог поднять этот объемистый кожаный саквояж, набитый многочисленными инструментами, которые он достал неизвестно где, а также разными лекарствами и пилюлями. Некоторые из этих лекарств уже давно вышли из употребления в Англии, но Пеннифезер был не из тех, кто теряет веру в то или иное средство только потому, что к нему охладели эксперты.
К удивлению Модести, у домика Джайлза она увидела автомобиль, большой "шевроле", покрытый толстым слоем пыли. Впрочем, это был нормальный, хороший автомобиль, не имевший ничего общего с местными драндулетами-развалюхами. Модести поначалу подумала, что прибыл новый доктор, а машину ему дало его начальство, но затем она отбросила идею как нелепую. Когда до входа в домик оставалось шагов десять, Модеста вдруг услышала короткий крик, словно от резкой боли, затем холодный голос произнес на хорошем английском:
- Все, что он вам сказал, доктор. Это нам крайне важно знать. Постарайтесь вспомнить.
Модеста не замедлила и не ускорила шаг, но в доли секунды в той части ее мозга, что ведала искусством единоборств, словно заработал компьютер, оценивая факты и гипотезы.
Сколько там человек, кроме Джайлза? Трудно сказать, но явно не один. Можно попытаться заглянуть в окошко, но если ее увидят, ее позиция, а следовательно, шансы помочь Джайлзу, ухудшится. Кроме того, на разведку уйдет много времени, что непозволительная роскошь, коль скоро ему причиняют боль. Значит, придется воспользоваться дверью. Не лучший вариант, особенно если кто-то следит за входом. Придется сделать вид, что все это застало ее врасплох. Быстро оценить ситуацию и действовать по обстоятельствам. Сейчас при Модести не было никакого оружия, даже конго, небольшого деревянного предмета, которым она любила пользоваться при контактных единоборствах.