Джайлз растерянно смотрел на связанных.
— Может быть, им нужна медицинская помощь?
Модести выпрямилась.
— Может, и нужна, Джайлз. Однако обойдутся. Прекрати болтать и помоги.
Джайлз приоткрыл рот, собираясь возразить, но передумал. Когда они уложили обоих мужчин на заднее сиденье «шевроле», Модести села на руль и завела двигатель.
— Ты знаешь их? Зачем они приехали? — спросил Джайлз.
— Я собиралась задать этот вопрос тебе, но вижу, что с этим можно подождать. Через час я вернусь. Постарайся ничего не разболтать Джону и Эйнджел.
Модести нажала педаль газа и повела машину по дороге к границе Руанды.
Почувствовав под собой что-то теплое и липкое, она приподнялась и увидела на сиденье кровь. Видимо, в последний момент седой все же успел зацепить ее.
Модести сбросила с сиденья чехол и на предельной скорости погнала «шевроле» по разбитой дороге.
Минут через двадцать Модести остановила машину неподалеку от лесистого участка саванны и выгрузила своих пассажиров. Лицо седого пересекала широкая кровоточащая рана.
— Я не буду терять время на вопросы, — спокойно сказала Модести, — вы мне совершенно не интересны. Возвращаться не рекомендую.
Она развернула автомобиль, и тут седой заговорил:
— Судя по всему, ваше имя Модести Блейз, — сказал он.
Модести молча бросила к ногам седого его нож и включила сцепление. В зеркале заднего вида она увидела, как некоторое время они смотрели вслед удаляющемуся «шевроле», а потом крепыш с трудом присел и потянулся к ножу.
Модести остановила машину примерно в миле от Калимбы, у пологого откоса над лощиной. Выбравшись из автомобиля, отпустила ручной тормоз, слегка подтолкнула «шевроле», и тот рухнул на крышу искореженного автобуса, ржавевшего внизу. Оставшийся путь Модести проделала пешком, зажимая рукой рану на ягодице.
Из дверей больницы навстречу ей вышел Джайлз Пеннифезер с болтающимся на шее стетоскопом.
— Слушай, — сказал он сурово, — весьма неумно путешествовать наедине с двумя такими негодяями.
— Они были не в том состоянии, чтобы причинить мне беспокойство, Джайлз.
— Может быть, но в любом случае нам следовало бы вызвать полицию.
— Это заняло бы несколько дней и ничем бы не кончилось.
Они медленно шли в сторону бунгало.
— Что они хотели от тебя, Джайлз?
— Они просто чокнутые. Их интересовал тот парень, которого Джон и Эйнджел подобрали на дороге. Ну, тот, которого пытали… Когда я сказал этим типам, что он прожил всего сутки, стали спрашивать, что он говорил перед смертью. Он ничего не говорил. Как только приходил в сознание, у него снова начинался бред. Я никак не мог вдолбить это в их тупые головы. А потом темноволосый двинул меня кастетом в живот.
Джайлз помолчал и открыл дверь бунгало, пропуская Модести вперед.
— Модести, может быть, это те самые типы, которые его пытали?
— Господи, Джайлз, неужели ты этого еще не понял?
Джайлз потер подбородок и задумчиво произнес:
— Ублюдки! Знай я, кто они такие, я бы придумал им славную историю! Слушай, старушка, а что ты так нежно гладишь себя по попе?
— Потому что мне ее порезали. Вряд ли что-нибудь серьезное, но стоило бы взглянуть.
— Отлично. Раздевайся.
На брюках оказался порез длиной около дюйма. Модести бросила их в таз с холодной водой, спустила трусики и легла на стол. Джайлз стер влажным тампоном запекшуюся кровь.
— Еще немного кровоточит. Рана не длинная, но довольно глубокая. Похоже, он ткнул тебя самым кончиком ножа. Пожалуй, я наложу пару швов.
Модести повернула голову и бросила через плечо:
— Большое спасибо, но, знаешь, моя попа — не пяльцы для вышивания, Джайлз. Ты лучше пройдись антисептиком и залепи пластырем. Этого вполне достаточно. И наложи, пожалуйста, тампон потолще — следующие несколько часов мне придется сидеть.
Спустя час они уже вылетели. Сделав круг над деревней, помахали крохотным фигуркам, собравшимся на берегу. «Команч» уверенно набирал высоту.
— Странно, но я почему-то об этом никогда не задумывался… — сказал Джайлз. — Ты вроде бы богата?
— Можно так сказать.
— А ты замужем?
— Нет. Но я не синий чулок.
Джайлз рассмеялся, громко и от души.
— Не сомневался, старушка! А как ты разбогатела?
Модести оторвала взгляд от расстилавшегося внизу зеленого ковра и повернулась к Джайлзу. Однако возникшее у нее желание одернуть его вдруг исчезло. Вопрос был бесхитростный, как вопрос ребенка. Модести взглянула на приборную панель и улыбнулась самой себе: с чего это вдруг она решила сказать правду?