Ивану Васильевичу Ивичеву недавно исполнилось пятьдесят лет. В его внешнем облике преобладали суровые черты, которые по-своему были истолкованы капитаном Бахтиаровым. Просто ни тот, ни другой еще не успели по-настоящему присмотреться друг к другу. Ивичева сравнительно недавно перевели работать в этот город из Средней Азии. Только внешне Ивичев казался суровым и черствым. В действительности это был тонко чувствовавший и понимавший красоту человек, всесторонне образованный, любивший музыку, литературу, живопись. В молодости он мечтал стать художником, но жизнь пошла по другой колее. Еще совсем юным комсомол послал его в органы государственной безопасности. Он полюбил эту работу. Во время войны, в партизанском соединении, проявились его способности толкового и оперативного командира, беспощадного к врагам. И после войны, работая в пограничных районах страны, Ивичев всегда вдумчиво проникал в то, что ему приходилось делать, и твердо знал свое место в жизни. Это приучило его с заботливостью беспокойного, но справедливого отца относиться к молодым чекистам. Тревога за Бахтиарова взволновала Ивичева до крайности. Он снова взял в руки снимок и, всматриваясь в лицо Жаворонковой, думал: «Что же ты за человек?»
Смерть в аллее парка
Санаторий «Отрада», в котором отдыхала Касимова, находился в пятидесяти километрах от областного города Н-ска. Добрался туда Бахтиаров на другой день вечером.
В конторе дежурной по санаторию не оказалось, и, поджидая ее, Бахтиаров расположился на широком диване.
Прошло минуты три. В комнату вбежала тоненькая белолицая девушка в сером халате. Выбившиеся из-под голубой косынки непослушные черные кудри топорщились в стороны. Встревоженным взглядом девушка скользнула вокруг, отыскивая кого-то.
Бахтиаров поднялся.
— Мне нужно увидеть одну отдыхающую.
— Кого? — рассеянно спросила девушка.
— Касимову Ольгу Федосеевну.
Девушка отшатнулась. Крупные черные глаза ее тревожно смотрели на Бахтиарова.
— Кас… симову… Кас… подождите… я сейчас, — наконец выговорила девушка и, круто повернувшись, бросилась в открытую дверь.
Через минуту в сопровождении все той же испуганной черноглазой девушки в контору вошла молодая женщина. Бахтиаров увидел привлекательное, несколько бледное лицо, полные губы, узкие карие глаза, на голове тяжелый узел темных волос. Белоснежный халат облегал ее стройную фигуру. Поправляя на голове белую докторскую шапочку, женщина издали смотрела на Бахтиарова.
— Вам кого, гражданин? — приблизившись к Бахтиарову, спросила она звучным приятным голосом.
— Ольгу Федосеевну Касимову, — повторил Бахтиаров.
Женщина нахмурилась и, глядя в сторону, сказала:
— Пройдемте со мной.
Они вышли в сад. Бахтиаров оглянулся. Черноглазая девушка осталась на крыльце и по-прежнему испуганно смотрела им вслед. Бахтиаров послушно шагал за женщиной. Наконец она остановилась, убирая руки в карманы халата, спросила:
— А вы кто будете Касимовой?
— Близкий знакомый… Здорова ли Ольга Федосеевна?
Женщина, словно больного, взяла Бахтиарова за руку и молча повела по дорожке, мимо белых скамеек. Только пройдя несколько шагов, она сказала:
— Я старшая сестра, Нина Ивановна Улусова.
— Очень приятно. Но что случилось?
Справа за деревьями послышались голоса, донесся чей-то смех. Когда все стихло, Нина Ивановна, отвернувшись, с заметным усилием проговорила:
— Она умерла…
— Умерла?!
— Да. Все случилось пять, может быть, семь часов назад в одной из дальних аллей нашего парка… Сядем, — перестав смотреть в сторону, мягко сказала она.
Они сели. Возникло напряженное молчание.
— Скоро ночь, — проведя рукой по волосам, рассеянно проговорил Бахтиаров, все еще не придя в себя от неприятной новости.
— Да, — тихо сказала Нина Ивановна. — Через час наступит полный покой…
Помолчав, добавила:
— Вам рассказать о ней?
— Пожалуйста, Нина Ивановна, — поспешно отозвался он.
Прежде чем заговорить, она посмотрела на свои узкие руки с тонкими пальцами и спрятала их в карманы халата. Рассказывала она подробно. Слушая ее, Бахтиаров ясно представил себе жизнь Касимовой в санатории. Он отметил про себя, что рассказчица обладает острой наблюдательностью, а это качество он всегда высоко ценил в человеке.