Вчерашние события привели сэра Фрейзера Уилтона в неподдельный восторг, но Кристин почувствовала, что доктор Дирман не слишком доволен, что же касается медсестры, то та проявляла откровенную враждебность. Нелегко будет, подумала Кристин, каждый день являться в этот дом и знать, что по крайней мере половина его обитателей составляют ее оппозицию.
Вчера подполковник был немногословен, вначале Кристин решила, что он неблагодарный человек, а затем поняла, что ему просто не хватило слов. Его взволновало и расстроило то, что он видел, а потому слов для благодарности не нашлось. В то же время Кристин ощущала, что за всем этим скрывается какое-то горе, не совсем ей понятное. У нее создалось впечатление, что, стоило ему подумать или заговорить о болезни сестры, внутри у него закипала дикая ярость, которую Кристин сравнила бы с фанатизмом.
Покинув вчера спальню Стеллы, они побеседовали втроем, и все то время Кристин остро сознавала переживания подполковника. Они проявлялись, даже когда он молчал, и Кристин гадала, какая именно тайна скрывается за так называемым несчастным случаем со Стеллой. Несколько раз доктор Дирман возвращался в разговоре к физическим увечьям Стеллы, и при каждом их упоминании Кристин замечала особое выражение на лице подполковика. «Кровожадное» — единственное определение, которое к нему подходило.
Когда Кристин вошла в дом, ее тут же проводили наверх, а там ее встретила знакомая медсестра, еще болеехолодная и накрахмаленная, чем прежде.
— Доктор Дирман у мисс Хампден, — объявила она. — Я скажу ему, что вы здесь.
— Как она провела ночь? — поинтересовалась Кристин.
— В высшей степени беспокойно, — ответила сестра. Кристин хотела было уже выразить свое сожаление, но тут вдруг поняла, что это как раз к лучшему. Она взглянула на медсестру и улыбнулась.
— Вы должны быть довольны! — воскликнула она, и впервые достойнейшая особа не нашлась, что ответить, когда Кристин прошла мимо нее в комнату к больной.
Доктор Дирман сидел возле Стеллы. Он поднялся, пересек комнату и подал руку Кристин, а затем увлек ее к окну, подальше от больной.
— Меня немного беспокоит мисс Хампден, — сказал он тихим голосом. — Не знаю, не будет ли лучше оставить ее в покое хотя бы на сутки?
Вид у него был встревоженный, но Кристин сейчас не особенно занимали чувства доктора Дирмана. Он не очень ей понравился в их первую встречу. Тогда ей пришла в голову мысль, что он принадлежит к тому типу врачей, которые не любят экспериментировать, и что только настойчивость и репутация сэра Фрейзера заставили его согласиться, чтобы лечение продолжал дилетант. Невролог, друг сэра Фрейзера, который привлек его к этому случаю, к несчастью, в данный момент был в отъезде, и Кристин заклеймила доктора Дирмана суетливым заурядным лекарем, ненавидящим все, что выходит за рамки обычного.
— А что советует сэр Фрейзер? — спросила она его.
— Я говорил с ним сегодня утром, — ответил доктор Дирман. — Сэр Фрейзер сам позвонил, чтобы узнать, как провела ночь мисс Хампден. Он надеется увидеть ее сегодня днем. Наверное, нам следует подождать его прихода.
— Можно мне взглянуть на нее? — спросила Кристин. Она прошла к кровати, ступая по мягкому ковру. Голова
Стеллы утопала в подушках. Девушка была все такой же неподвижной, как накануне, и все же Кристин инстинктивно почувствовала изменения. Сегодня Стелла знала, что происходит вокруг нее, — Кристин была уверена в этом, как ни в чем другом, хотя полагалась лишь на собственную интуицию.
Она постояла, глядя на Стеллу, а потом приняла неожиданное решение. Повернувшись к доктору Дирману, она сказала:
— Вы не станете возражать, если я поговорю с мисс Хампден наедине?
Она увидела и удивление и нерешительность на его лице, поэтому быстро добавила:
— Я не дотронусь до нее, не стану ее лечить никаким другим способом в ваше отсутствие, но я хочу поговорить с ней.
Доктор Дирман снисходительно улыбнулся:
— Моя дорогая юная леди, мисс Хампден не ответит вам. Как вы знаете, она лежит в таком состоянии уже очень давно, нет уверенности, что она вообще услышит ваши слова.
— Я понимаю, — с серьезным видом ответила Кристин, — но все же мне хотелось бы попробовать, если вы не против.
Доктор Дирман пожал плечами.
— Полагаю, это не причинит вреда, — не очень любезно ответил он. — Я подожду за дверьми. Если понадоблюсь — позовите. — Он отвернулся и зашагал к двери, бормоча на ходу: — Все это непрофессионально, знаете ли.
Кристин не ответила. Она подождала, пока дверь мягко за ним закрылась, а затем присела на краешек кровати. Стелла лежала неподвижно, но Кристин была уверена, что она прислушивается.
— Что вы хотите, чтобы я теперь сделала? — тихо спросила Кристин. — Может, мне уйти и оставить вас?
Глаза Стеллы очень медленно открылись, и очень осторожно, словно это требовало огромного усилия, она повернулась в подушках так, чтобы разглядеть Кристин.
— Да, уходите, — прошептала она.
— А может быть уже слишком поздно? — спросила Кристин. — Я хочу сказать, теперь вы в сознании, и вам будет нелегко снова вернуться назад, отключиться от всего, как вы сделали в прошлом.
Наступила пауза, в течение которой Стелла, казалось, размышляла над ее словами. Наконец она произнесла:
— Почему вы не оставили меня в покое?
— А какая в том была бы польза? — спросила Кристин. — Они все равно не позволили бы вам умереть, по крайней мере до тех пор, пока ваш брат в состоянии оплачивать всех этих сестер и врачей.
Стелла устало прикрыла глаза, и наступила пауза — такая длинная, что Кристин начала было беспокоиться, не ускользнула ли опять ее пациентка в недосягаемое небытие, но тут та вновь открыла глаза.
— Что мне делать? — спросила она.
Кристин скорее почувствовала, чем услышала слова, так слабо они прозвучали. Забыв об обещании доктору Дирману, она наклонилась и взяла руки Стеллы в свои:
— Вы вернетесь к жизни. Есть много захватывающего и интересного, чем можно заняться. Кроме того, есть один человек, которому вы нужны.
Кристин на секунду показалось, что на лице Стеллы отразилась радость.
— Ваш брат ранен, — сказала Кристин, — ему одиноко. Радость померкла, если она и вправду там была. Стелла вновь закрыла глаза. Кристин, все еще удерживающая ее руки, слегка тряхнула ими.
— Помогите мне, — сказала она. — Вы должны идти вперед, возвращаться уже поздно.
Стелла открыла глаза, и впервые в них появился проблеск юмора.
— Ладно, — сказала она слабым, приглушенным голосом, — делайте свое черное дело.
Кристин услышала, как кто-то вошел в комнату. Она ожидала доктора Дирмана, а затем поняла, что тот, кто приближался к кровати, прихрамывал, а потому сразу догадалась, кто это. Кристин не сделала попытки отпустить руки Стеллы, а наоборот, взяла их покрепче, словно призывала девушку к вниманию. Подполковник подошел ближе и остановился возле кровати, глядя на сестру.
— Стелла, — позвал он, в его голосе послышался призыв, смешанный с удивлением.
— Привет, Харри, — ответила Стелла, как будто, подумала Кристин, она вернулась из длительного путешествия.
Подполковник рухнул на стул, который стоял возле кровати и, наклонившись вперед, положил руку на плечо сестры.
— Слава Богу, ты заговорила, — сказал он. — Стелла, выздоравливай, ты мне так нужна.
Губы девушки слегка искривились, словно она пыталась улыбнуться, а затем она хрипло произнесла:
— Хочу пить.
Кристин отпустила ее руки и, соскользнув с кровати, направилась к двери. В коридоре ждала сестра, доктора Дирмана не было и следа.
— Мисс Хампден хочет пить, — сообщила Кристин не без удовлетворения.
— Откуда это известно? — быстро спросила сестра.