— Обязательно это учту, — игнорирую его последнее предложение, чтобы не завираться ещё сильнее. Улыбаюсь так обманчиво, что для всех это кажется милой улыбкой, а для Яна — самой саркастичной и язвительной. Хоть чему-то я научилась у своего преподавателя.
— Знаешь, мне кажется, тебе нужно было не в педагогический поступать, а в театральное, — задумавшись, заявляет он. — Интуиция подсказывает, что из тебя выйдет замечательная актриса, но пока до этого, конечно, далеко, — для всех звучит как комплимент, а я понимаю, что и тут он пытается меня задеть.
— Лер, ты когда-нибудь каталась? — спрашивает Тим, головой показывая на свой мотоцикл. Я отрицательно мотаю головой — хоть в чем-то сегодня не приходится врать. — Не против прокатиться? — мягко говоря, я удивляюсь такому предложению.
Да, признаюсь, страшно — меня всегда пугала скорость и всё, что с ней связано. Ну не могу же я показать, какая трусиха?
— Знаешь, — внимательно осматриваю его мотоцикл темно-красного цвета, после чего перевожу взгляд на Яна, — мне больше нравится этот красавец, — все застывают в неловком молчании и вопросительно смотрят на меня, в том числе и Ян. — Если что, я имею в виду его, — кивнула в сторону темно-синего мотоцикла, конечно же, прекрасно зная, кто его владелец.
Зачем? Сама не знаю. Иногда не успеваю обдумывать то, о чем говорю.
— Ян, да ты везунчик, — радостно протягивает Тимоха. — Прокати девушку, — через время добавляет, давая осознать, что наша «борьба» пламенными взглядами немного затянулась.
Ян ничего не отвечает, лишь дает согласие жестом головы, чем вводит меня в полный шок. Приходится тут же попрощаться с ребятами
— Ты здоровская, — заявляет Тим. — Обязательно приходи ещё, мы тут практически каждый день.
Приятное тепло разливается в груди — смогла произвести на них хорошее впечатление. Правда, совсем не хочется думать о том, что впечатление произвела не я, а та девушка, которую придумала. Готова поспорить, что никто из них даже не заговорил бы, зная, что я немного младше. Но этот замечательный вечер стоит всего вранья. Пусть мне теперь в аду и придётся лизать разгорячённую сковородку.
Стоит подойти к Яну, как он без лишних слов протягивает мне запасной шлем. Видимо, часто ему приходится кого-то катать. По размеру он подходит мне идеально, а учитывая размер моей головы, покупался явно для девушки. Ну, по сути, что удивительного? Вероятно, для жены.
Быстро надеваю предложенный шлем и ещё раз махаю новым знакомым, которых, вероятно, больше не увижу.
Как могу, устраиваюсь на мотоцикле сзади Яна и тут же млею, неловко хватаясь руками сзади себя, потому что на другое не решаюсь.
— Держись за меня, — явно не просьба, а прямой приказ, — и как можно крепче.
Неловкость и смущение накрывают взрывной волной, стоит коснуться его ребер. Правда, это все вырывается из головы, когда он резво срывается с места, а мои ладони резко обхватывают его напряжённое, накаченное тело мертвой хваткой.
Щекой невольно прижимаюсь к его спине и снова чувствую пьянящий, приятный аромат. Ну что поделаешь? Тащусь я от подобных вещей. И страх мгновенно отпускает свои стальные оковы на моем горле, давая возможность сделать глубокий вдох свежего воздуха — я снова ощущаю себя защищенной.
Сама того не замечая, жмусь к Яну всё теснее и теснее. Мотоцикл с каждым мигом набирает большую скорость, а я едва улавливаю яркие улицы, мелькающие мимо нас.
По лицу невольно расплывается улыбка. Порывы ветра бешеные, играющие с волосами и спутывающие их. Я буквально задыхаюсь от ощущаемого адреналина, потому что скорость опьяняет и даёт ощущение полной свободы. Пульс учащается, сердце буквально замирает, но мне безусловно нравится.
Этот смешанный коктейль из страха и безмерного удовольствия, что поглощает все больше и больше, и не дает сил сопротивляться. Словно мгновение, когда нет ничего — проблемы будто исчезают, ты забываешься, теряется ход времени и есть только ты и бесконечность. Это полет души и тела, ты словно переносишься в совершенно другой мир, отдалённый от этого, а ещё это адреналин, это кайф, это свобода — твоя свобода.
Однозначно я опьянена и одурманена переполняющими чувствами, видами и ощущениями.
Когда Ян подвозит меня к обрыву где-то на окраине — кажется, что прошло всего пару мгновений, а на самом деле мы катались по пустому городу больше получаса, — едва встаю с мотоцикла и снимаю шлем, потому что ноги становятся совсем ватными. Молча приближаюсь ближе к круче.
Это место зачаровывает своим видом. Вокруг пустота, лишь один огромный дуб возле самого склона, разбавляет опустошённость местности. Обрыв. Он такой резкий — вот ещё есть опора под ногами, а следом тебя ожидает резкое падение. С этой местности не открывается вид на город, не видно домов, в окнах которых горит свет, и это по-своему чудесное, непередаваемое ощущение. Будто данное место совсем отрешённо от всего остального мира. Только дерево, обрыв и скалы.
Наверное, я много думаю, летая в своим мыслях, потому что вскоре замечаю, что Ян уже уселся под дубом.
— Неужели ты меня настолько ненавидишь, что решил скинуть с обрыва? — изгибаю брови в удивлении, а губы в улыбке и тоже присаживаюсь рядом, опираясь спиной об ствол.
— Щербакова, ты слишком высокого мнения о себе. С чего ты решила, что вызываешь во мне хоть что? — он рвано выдыхает, смотря куда-то вдаль и выглядит отстранённым от всего вокруг.
— Давайте сегодня без фамилий и без отчеств? — вполне серьёзно срывается с моих губ, стоит подавить желание съязвить в ответ.
— То есть ты предлагаешь фамильярничать, но при этом зовёшь меня на «вы»? Женская логика — гениальна, — он хмыкает и ухмыляется, а я решаю, что отвечать на это заявление не стоит.
— Так если это не ненависть, тогда что? — внезапно для самой себя решаюсь поговорить на серьёзные темы, почему бы и нет. — К другим ты нормально относишься, а меня на дух не перевариваешь, кажется, — мне даже становится обидно от своих же слов ведь по сути, так оно и есть.
— Понимаешь, Лера, — его губы вновь немного изгибаются в ухмылке, но уже по-доброму, а не как обычно. — Мне кажется, ты слишком эгоистична и должна с этим бороться, иначе тебе будет сложно во взрослой жизни. Эгоизм в некоторых случаях — хорошее качество, но в тебе оно слишком преобладает над другими чертами, — я внимательно вслушиваюсь в размеренный звук его голоса и ощущаю долю правды в неприятных, острых словах.
— Эгоизм и самовлюблённость должны помогать людям ценить себя. К примеру, уходить в том случае, когда нужно, не жалея об этом. А вот у тебя немного другое, губительное. Возможно, я сейчас открою для тебя огромную тайну, но мир не вертится вокруг тебя, и, чтобы получить лучшую жизнь, нужно приложить усилия. К сожалению, ты пока этого не понимаешь… Считаешь себя лучше остальных и свято веришь, что тебе все что-то должны. Возможно, это юношеский максимализм, но нужно бороться и работать над собой, а ты этого не делаешь. Не знаю почему, но меня до безобразия бесит твоё отношение к жизни и к людям, собственно, поэтому наше общение именно такое.
Слова, словно маленькие разряды тока, проходят через мозг и тело. Я, вроде, всегда осознавала подобное, но никто не говорил в лицо так прямо, чтобы могла задуматься об этом и переосмыслить своё поведение.
И это до одури неприятно и вызывает легкий стыд. Ощущаю горечь на языке от того, как сильно хочется возразить, задеть чем-то в ответ, чтобы защитить собственные границы.
— Спасибо, — без лишних слов.
Желание отвечать колкостью тут же отступает, как и буря в груди утихает.
— Ты небезнадёжна, — Ян растягивает губы в успокаивающей улыбке, — поэтому не стоит расстраиваться. Твоя жизнь в твоих руках.
10
— Ты сам заработал на мотоцикл? — я решила перевести тему в другое русло.
— Он не мой, — ответ последовал мгновенно, и мне показалось, что это было сказано с некой едва уловимой тоской. — Моего друга.