Я случайно взглянула на него и увидела такую же улыбку на его лице, как и прошлым вечером – как будто я была самым забавным человеком в зале.
— После разбитого бокала шампанского и носа твоего кавалера ты кажешься настоящей бедой на ножках, знаешь об этом?
Я побледнела.
— Если ты не хочешь танцевать со мной, то нам не обязательно…
— Все в порядке. Пошли, я могу за себя постоять.
Я обошла свой стул и позволила Эйдену вести меня к танцполу.
— Клянусь, обычно я более собрана.
— Разумеется. Меньшего я и не ожидал, — сказал он, взглянув на мое платье.
Я нахмурилась.
— И что это должно означать?
— О, девушка из Хайленд-парка... Я уверен, что ты брала уроки этикета с семи лет и тому подобное. Держу пари, ты умеешь грациозно ходить со стопкой книг на голове.
— Чтоб ты знал, моя мама начала давать мне уроки поведения на званых ужинах с пяти лет, а не семи, премного благодарна. Если у тебя когда-нибудь возникнут сомнения по поводу того, какую вилку использовать на государственной встрече, можешь обращаться.
Он засмеялся и покачал головой.
— Но знай, я не только это, — продолжила я, чувствуя, что была обязана это сказать.
Эйден молча смотрел на меня, словно не собирался поверить мне на слово.
Когда мы приблизились к краю танцпола, ди-джей заметил нас и объявил, что остальные присоединятся к жениху и невесте. Эйден даже не стал дожидаться моего окончательного согласия – просто взял и заключил меня в свои объятия.
Мы отлично смотрелись вместе. Он не полностью подавлял меня с моим ростом метр семьдесят. Лишь немного.
Одной рукой Эйден обхватил меня за талию, а другой держал за руку. Он повел меня по танцполу с уверенной грацией, спросив, не против ли я покружиться, после чего развернул меня, а затем снова прижал к себе. Я засмеялась и попросила повторить. Что он и сделал. Когда моя грудь вновь его коснулась, я подняла глаза и увидела, что он наблюдал за мной.
Понял ли он, как легко мы двигались вместе? Как это было весело?
Потом я представила, как Даррен засовывает туалетную бумагу в нос, и взяла себя в руки.
Прочистив горло, я спросила:
— Так чем ты занимаешься?
Он сказал мне, что он журналист.
— В самом деле? Это потрясающе!
Эйден криво усмехнулся.
— Не могла бы ты сказать об этом моим родителям? Они продолжают умолять меня вернуться в аспирантуру и найти «нормальную» работу.
— Пф-ф. А что считается «нормальной» работой?
— Вероятно, что-то вроде того, чем занимается Джеймс.
Он махнул головой туда, где Джеймс с моей сестрой танцевали, медленно двигаясь и глядя друг другу в глаза. В отличие от них, мы дважды обошли танцпол благодаря Эйдену.
— Разве он не работает в области корпоративного права? Какая скука, — поддразнила я.
Эйден улыбнулся, оценивая меня.
— Знаешь, я вчера ошибся насчет тебя.
— О, да?
Он кивнул.
— Полагаю, это произошло из-за твоего внешнего вида. Ты напоминала свою сестру. — Его улыбка померкла, как будто он понял, что, возможно, обидел меня. — Неправильно выразился. Она отличная. Я рад, что она и Джеймс нашли друг друга.
— Можешь не объяснять, — вставила я с улыбкой, которая, надеюсь, смягчила его чувство вины. — Скажем, они с мамой очень похожи, так что твое ошибочное впечатление вполне логично. В эти выходные я не чувствую себя собой. Волосы и мейкап... Я немного другая...
— Могу я украсть Мэдисон?
Это был Даррен. Даррен, милый парень, с которым я встречалась два месяца. Даррен – парень мечты до моей встречи с Эйденом. Какой унизительный момент – выйти из объятий Эйдена и перейти к Даррену. И почему Эйден оказался таким джентльменом? Почему он не стал угрожать телесными повреждениями, отказываясь отпустить меня?
Остаток ночи прошел скучно. Я могла поклясться, что видела, как Эйден уходил с красивой девушкой из сестринства Джоли. После этого я съела два куска торта и спряталась в углу, слушая разглагольствования моей тети о теориях заговора, прочитанных в Интернете.
Не следует использовать микроволновые печи! Но, ради всего святого, если ты это делаешь, обязательно отойди в другой конец комнаты. Эти волны поразят твой мозг!
В воскресенье утром, после прощального завтрака, я стояла у отеля и ждала, когда Даррен подгонит свою машину. Все это время я пыталась придумать, как бы по-тихому порвать с ним. Не из-за Эйдена, нет, а потому, что уже какое-то время наши отношения медленно шли под откос, и я не видела с ним будущего.
Я услышала, как кто-то окликнул меня по имени, и когда обернулась, то с удивлением обнаружила выходящего из вестибюля Эйдена с чемоданом, который заслонял собой раннее утреннее солнце.
— Уезжаешь? — спросил он, как будто мы были старыми друзьями.
— Ага. Пора возвращаться домой.
Меня ужасно взволновала эта встреча, наверно потому, что я смирилась, что мы больше не увидимся. Теперь у нас появился шанс! Мы ведь могли подружиться? Обменяться номерами? Влюбиться раз и навсегда?
— Где ты живешь?
— Здесь... в Далласе. Хотя не знаю, сколько еще здесь пробуду. Я только что окончила университет штата Техас и прохожу собеседование на должность в Остине.
Его брови взлетели вверх.
— Серьезно? Я там живу.
— Быть такого не может! Очень удачно.
Он ухмыльнулся.
— Да, если ты все-таки приедешь и тебе понадобится, где остановиться, дай мне знать. Мой сосед по комнате только что съехал.
Несколько недель спустя я позвонила ему.
2
Мэдди
На следующее утро после подушко-подставы я ем хрустящий тост с корицей за столом, проходя лабиринт на обратной стороне коробки с хлопьями. В этот момент Эйден выходит из своей комнаты без футболки.
Ненавижу, когда он так делает.
Любоваться его мускулатурой просто невыносимо. Довольно! Все понятно! У тебя ТВЕРДЫЙ ПРЕСС. А у некоторых из нас его нет, поэтому, пожалуйста, перестань тут красоваться.
Моя розовая подушка у него под мышкой.
А вот сейчас он действительно делает из меня идиотку.
— Хорошо спалось? — спрашиваю я.
— Сном младенца, — хмыкает он, почесывая щетину. Позднее Эйден побреется. Но в душе я молю его не делать этого. Всего один день. Только для меня. — На самом деле я даже рад, что ты отдала Келли мою подушку. Давно пора было ее заменить, и эта идеально подходит по всем параметрам.
Эйден гладит мою подушку, словно любовницу.
— Ну, я надеюсь, тебе хватило, потому что, как только ты уйдешь на работу, я заберу ее обратно.
— Отлично. Если ты это сделаешь, я возьму ее, когда ты будешь спать.
— Ты не посмеешь, — смертельно серьезным тоном возражаю я.
— Еще как посмею. Ты закончила с этим лабиринтом? Что-то долго возишься.
Я вновь смотрю на коробку с хлопьями.
— Это трудно. Мне кажется, он для подростков.
— Там черным по белому написано, что он предназначен для детей в возрасте от трех до пяти лет.
Я щурюсь, как будто не вижу больших жирных букв.
— Уверен?
Эйден забирает у меня коробку с хлопьями и насыпает в свою миску. Затем достает вареные яйца и делает протеиновый коктейль, который выпьет через трубочку.
— Что в списке дел на сегодня? — спрашивает он, усаживаясь напротив меня.
Так мне приходится справиться с главной трудностью – отвести взгляд от его обнаженной груди.
Я сосредотачиваюсь на завтраке.
— Сначала меня ждет беседа о дресс-коде на рабочем месте, а затем я попытаюсь встретиться со своим новым боссом и поговорить о моем будущем в компании. Пожелай мне удачи.