Идут титры фильма, а я не шевелю ни единым мускулом. Хочется повернуть время вспять и пережить этот день заново вместе. Я не хочу, чтобы Эйден отодвигался от меня.
Я оглядываюсь и вижу, что он смотрит вниз на наши переплетенные руки.
— Ты устал? — интересуюсь я.
— Не совсем. — Голос кажется отчужденным.
— Ты был уставшим утром.
— Возможно.
— Что не так?
Эйден откидывает голову на спинку дивана и смотрит в потолок.
— Я глянул рабочий календарь, пока ты готовила.
— И?
— Меня не будет в течение следующих пяти недель. В расписании есть свободная ночь или две, когда смогу вернуться в Нью-Йорк, но это все.
— Ох, это...
— У нас все еще может получиться, — говорит он, пытаясь перебить меня.
— Конечно. Я и не собиралась утверждать обратное.
— Значит, ты больше от меня не убежишь?
— Нет.
Эйден расслабляется.
— Мы можем общаться по телефону, когда меня не будет.
— Ага.
— И по почте.
Я не могу сдержать улыбки:
— Ты будешь слать мне открытки?
— Каждый день, если хочешь.
Я наклоняюсь и целую его мягко и нежно, но Эйден яро прижимается к моим губам, запуская руку мне в волосы. Я придвигаюсь к нему и провожу рукой по его рубашке. Эйден прижимает меня к себе, и мы начинаем откидываться на спинку дивана. Его руки начинают блуждать сначала по моей спине, потом по низу рубашки. Он тянет ее вверх, проводя пальцами по позвоночнику. Затем медленно проводит руками по груди, обхватывая ее, отчего издаю тихий стон.
На диване мы не остались.
Эйден, единственный, кто обдумывает такие вещи, тащит меня за собой по коридору, толкая дверь своей спальни, чтобы мы могли проковылять к кровати, срывая одежду по пути. Мы должны провести ночь, составляя наши расписания, планируя будущее, но никаких разговоров. На самом деле наши уста используются только в других целях.
Мне кажется, я просыпаюсь, когда Эйден целует меня в щеку в предрассветные часы, но тогда это кажется всего лишь смутным сном.
Когда я окончательно просыпаюсь и оглядываюсь, Эйден не лежит на своей половине. Он уже летит обратно в Нью-Йорк.
21
Мэдди
— Где твоя голова сегодня? Черт возьми. Земля вызывает Мэдди.
Я вырываюсь из задумчивости, немного смущенная тем, что Элиза застала меня в неподходящий момент. Хотя, честно говоря, в наши дни не так уж трудно найти меня в таком состоянии. Неприятных моментов предостаточно в течение первой недели возвращения на работу после праздничных каникул.
Элиза стоит перед столом за пределами офиса, размахивая передо мной чашкой чая-латте, как будто пытаясь вернуть меня к реальности.
— Все еще мечтаешь о каникулах? — Она съеживается от этой мысли. — Не я. По-моему, я набрала полтора килограмма. Вот почему я никогда не смогу вернуться домой. Мама настаивает на том, чтобы кормить меня насильно, и я не могу отказаться от ее хлебного пудинга. Теперь мы с тобой занимаемся вело-пробежками каждый день на этой неделе. Зафиксируй это как-нибудь.
— Слушаюсь, — говорю я, перебирая беспорядок на столе, чтобы найти ручку и блокнот, дабы записать ее просьбу в список дел. Требуется больше времени, чем обычно, ведь все лежит под мусором после завтрака.
Обычно я не такая. Я горжусь тем, что являюсь организованным человеком, но возвращаться в офис после Нового года было нелегко.
Сейчас голова забита только одним Эйденом.
Он в Новой Зеландии. Ну, как я знаю. Не могу вспомнить, возвращается ли Эйден сегодня в Нью-Йорк или же летит оттуда сразу в Дубаи. График постоянно загружен. Постоянно появляются новые дела, из-за чего запланированные пять недель работы превратились в восемь.
Что значит, если все пойдет по плану, я не увижу его в течение двух месяцев, которые ощущаются вечностью. И что хуже, вместо восьми недель будет ещё больше.
Прошлой ночью нам наконец удалось поговорить. Это был первый раз с его отъезда. С разницей в семнадцать часов сложно найти подходящее время. Он позвонит, а я буду на встрече с Элизой, или я позвоню, а он будет спать. Вчера Эйден написал мне, что уйдет с работы немного раньше обычного, поэтому я не спала, чтобы поговорить с ним. Ближе к полуночи зазвонил телефон, я сморгнула сон и села, чтобы ответить.
— Эйден?
— Да, Мэдди.
Я жмурю глаза от облегчения.
— Ты меня слышишь? — спрашивает он, вероятно, беспокоясь, что связь прервалась.
Я улыбаюсь:
— Да, слышу, а ты меня?
— Да. Боже, я так рад, что мы созвонились. Ты спала? — смеется Эйден.
— Не совсем. Просто клевала носом. Элиза заставила приходить в офис пораньше, чтобы заняться работой, которую отложили на каникулы. Это начинает сказываться.
— Мне неловко отрывать тебя ото сна.
— Нет, нет. Я хочу поговорить с тобой. Все в порядке. Я могу выпить лишнюю чашку кофе утром. Расскажи мне, что ты делаешь. Как там Новая Зеландия?
Мы проговорили больше часа, повесив трубку только потому, что мою непрекращающуюся зевоту становилось все труднее и труднее игнорировать.
~
Сегодня у нас с Элизой встречи одна за другой и поздний рабочий ужин с одним из клиентов. Когда я выхожу из ресторана и проверяю телефон, то вижу несколько текстовых сообщений от Эйдена. Он хочет знать, могу ли поболтать после работы, поэтому звоню ему, чтобы узнать, свободен ли он, но звонок сразу попадает на голосовую почту. Там сейчас рабочее время, и Эйден, вероятно, занят.
На следующий день мы с Дэном встречаемся пораньше, чтобы обсудить предложение, которое Элиза хочет получить к столу к концу дня. Мы находимся в «Бруклинском бублике» рядом с офисом, где всегда полно народу, но нам удается найти местечко в баре, расположенное у парадных окон. Мы сдвигаем друг к другу сидения, как только начинает звонить телефон. Сердце подскакивает к горлу, когда я вижу, кто это.
— Ты не возражаешь, если я отвлекусь ненадолго? — спрашиваю я Дэна, поднимая телефон, чтобы он мог увидеть имя Эйдена.
Он жестом просит меня ответить.
— Вовсе нет.
Как только звонок соединяется, Эйдена трудно услышать на другом конце из-за фонового шума.
Я прижимаю ладонь к уху.
— Эй, извини. Я в ресторане, так что здесь довольно громко.
Он смеется.
— Да, у меня тоже. Поздний обеденный перерыв. Подумал, ты могла бы поболтать со мной, пока я ем.
Сердце уходит в пятки.
— К сожалению, я на встрече.
Дэн пододвигается поближе.
— Привет, Эйден.
Я смеюсь, а Эйден нет.
— Кто это?
— Дэн. Ты не помнишь? Из агентства.
— Точно.
— Мы с ним иногда вместе работаем над кампаниями и вместе готовим презентацию для Элизы.
Шум в булочной усиливается в десять раз, когда входит мама пятерых детей.
— Ты не говорила об этом.
Я заставляю себя рассмеяться, пытаясь поднять настроение.
— Да, ну, после всего этого нам еще многое предстоит обсудить, и не похоже, что мы смогли нормально поговорить.
Он устало вздыхает на другом конце провода.
— Да. Послушай, я тебя не буду держать. Поговорим позже, хорошо?
— Да, хорошо.
Я вешаю трубку и смотрю на телефон, в то время как в животе завязывается узел беспокойства. Я знала, что так и будет. Мы живем в разных мирах, и отсутствие общения делает каждую мелочь намного сложнее. Эйден с самого начала никогда не уважал Дэна, но теперь можно только представить, что чувствует Эйден.
Я хочу послать ему короткое сообщение, но что тут можно сказать? Жаль, что тебя нет рядом? Он уже знает это.
~
Так проходят две недели с постоянной борьбой за то, чтобы синхронизировать наши графики. В итоге я ловлю его на пять минут, пока ужинаю, или на несколько секунд, когда мчусь на йогу с Элизой. Мы оба чрезвычайно заняты, и новизна нашей ситуации ослабевает с каждым днем. Это начинает раздражать, и это раздражение достигает пика, когда я звоню Эйдену и застаю его с группой репортеров. Ничего страшного. Просто я слышала, как девушка на заднем плане пытается привлечь его внимание. То, как она произнесла его имя, то, как я представила их сидящими вместе в баре... хотелось опровержений. Я не хотела чувствовать тугой укол ревности, волну беспокойства о том, сможем ли мы с ним на самом деле поддерживать связь на расстоянии. Дело не в том, что я не доверяю Эйдену. Я верю ему от всего сердца. Дело в том, что я ревновала оттого, что девушка просто была рядом с ним. Я скучаю по возможности сидеть напротив Эйдена в баре и разговаривать, не будучи отрезанным противоположными часовыми поясами.