— Черт, пошли, — говорит Эйден, оттаскивая меня с танцпола.
— Куда?
Клуб огромен. Есть коридор, который ведет на второй этаж. Однако, прежде чем мы достигаем лестницы, Эйден толкает дверь уборной, заталкивает меня внутрь, а затем заходит за мной. Он защелкивает замок, металл которого встает на место, как зловещее предупреждение.
— Эйден, это ужасная идея! Нас застукают!
Но он меня не слушает. Эйден уже шагает вперед, подталкивая меня к раковине. Его губы растягиваются в зловещей улыбке как раз перед тем, как руки тянутся ко мне. Он поднимает меня и сажает на стойку, прямо на край. Положив одну руку на каждое колено, он раздвигает бедра, отчего платье скользит выше.
Мое внимание переключается с него на запертую дверь, а затем обратно. Я – не нарушитель правил и никогда не делала ничего подобного. Я не хочу попасть в неловкую ситуацию и говорю это Эйдену, отчего его улыбка становится только шире. Ему нравится эта игра. Нравится, что мое сердце бешено колотится в груди, когда его рука скользит вверх по бедру, описывая медленные круги.
— Может, нас поймают, — дразнит он, когда пальцами скользит по трусикам. — А, может, и нет.
Живот сжимается в предвкушении.
Из меня уже рвется нетерпение. Он трогает меня через нижнее белье, используя мягкий материал, чтобы поиграться. Я пытаюсь сжать бедра, но его рука уже там, прижата к центру, в то время как два пальца совершают круги.
— Никто понятия не имеет, что я здесь с тобой делаю, — говорит Эйден, наклоняя голову так, что его губы скользят по моей щеке. — Они понятия не имеют, что я прикасаюсь к тебе вот так.
Моя рука опускается на его запястье. Я пытаюсь что-то сделать, оттащить его или заставить продолжать. Но не решила, что именно.
— Раздвинь ножки.
Мой взгляд опускается туда, где он прикасается ко мне. У меня такая слабая хватка на его запястье. Выглядит жалко.
Пальцы Эйдена проникают в трусики так, что я чувствую прикосновение до кончиков пальцев ног. Я ахаю, а Эйден продолжает, двигаясь мягкими, медленными кругами.
Я вздрагиваю, и он перемещается к моей шее. Я наклоняю голову в сторону, а затем Эйден снова раздвигает мои ноги, на этот раз шире, достаточно, чтобы продолжать прикасаться ко мне без какого-либо сопротивления.
Я чувствую легкое головокружение на краю столешницы, как будто мне нужна какая-то опора. Я хватаю его за плечи, когда он вдавливает пальцы внутрь, немного сильнее, пробуя на вкус. Что произойдет, если он отодвинет ткань в сторону.
Эйден скользит по той части меня, которая молит о прикосновении, и я покачиваю бедрами, гоняясь за чувством, которое продолжает нарастать внутри. Я так близка к этому, просто от того, что он дразнит меня.
Внезапно я быстро ощущаю его вкус, прилив удовольствия, но затем Эйден убирает руку, и я издаю разочарованный стон у его груди. Он смеется, и мой взгляд вспыхивает гневом, когда снова встречаюсь с ним глазами. Эйден смотрит на меня сверху вниз с таким напряжением, с такой потребностью, и наши взгляды остаются прикованными друг к другу, когда он сдвигает трусики в сторону, обнажая меня прохладному воздуху.
Я вздрагиваю, когда его пальцы, наконец, касаются меня без преграды между нами. Наконец, мы чувствуем друг друга. Его палец скользит по мне, раздвигая, дразня, когда опускается ниже. Я крепко жмурю глаза, когда пытаюсь справиться с нарастающим во мне напряжением, с абсолютным блаженством того, как он наполняет меня. Я прижимаюсь к Эйдену бедрами, оседлав руку. Он подбадривает меня, целуя в шею, двигая пальцем в такт моему ритму.
Раздается стук в дверь, но мы не отвечаем. Вместо этого его большой палец трет меня, отчего тело немедленно реагирует. Кто-то говорит за дверью уборной, но Эйден не останавливается. Его большой палец потирает самый центр меня – ту часть, которая пульсирует от желания. Я раскалываюсь и ломаюсь, крича в течение половины мгновения, прежде чем рот Эйдена накрывает мой, заставляя замолчать. Он не отпускает, его прикосновения затягивают меня сквозь наслаждение, пока не утихает последняя дрожь, и все, что я чувствую, это свои зажмуренные глаза и неровное дыхание. Мои руки сжимают плечи Эйдена, и когда открываю глаза, я обнаруживаю, что он смотрит на меня сверху вниз почти с благоговением.
Мы не можем продолжать в уборной. Мы и так слишком много играли с последствиями. Прямо снаружи раздаются голоса, и скоро в дело вмешается руководство. Эйден помогает мне слезть со стойки, и платье возвращается на место.
Мы приводим себя в порядок как можно лучше, прежде чем выйти обратно в коридор.
Прежде чем я успеваю сказать хоть слово, Эйден говорит, что мы уходим.
— Но я тут с...
— Мы уходим, — снова говорит Эйден, не оставляя времени для переговоров.
Смех вырывается из меня, когда он берет меня за руку и начинает тащить по танцполу.
— Миа и Блайт где-то здесь, — говорю я ему.
Эйден оглядывается на меня и кивает.
— Да. Как, по-твоему, я узнал, где ты была?
Точно.
Я не рассмотрела эту часть, а была слишком потрясена его прибытием, слишком взволнована тем, что он здесь во плоти.
Я замечаю, как они разговаривают с Люси возле бара. Я ожидаю, что Эйден поведет меня туда, но он просто машет, когда мы проходим мимо, и продолжает тащить меня из клуба за собой.
— Моя сумочка! — объясняю я, пытаясь сообщить ему, что мне нужно вернуться и забрать ее у Блайта.
— Люси принесет домой.
Боже мой. Кто-то нетерпелив.
Выйдя из клуба, мы направляемся на север вверх по кварталу.
— Я припарковался на Седьмой Стрит, — объясняет Эйден.
— Как будто ты пытаешься установить мировой рекорд или что-то в этом роде. Ты можешь притормозить?
Эйден останавливается и поворачивается, прижимая меня спиной к кирпичной стене. Он берет мою руку и прижимает ее к переду джинсов. Я чувствую его твердость там, отчего перехватывает дыхание.
— Мы доберемся до машины или я возьму тебя прямо здесь. Выбирай, Мэдди.
Ну... хорошо. У меня нет слов. Согласна.
Эйден качает головой и снова трогается в путь. На этот раз я не жалуюсь на темп, когда он тащит меня за собой.
Эйден открывает двери машины, и я врываюсь внутрь, прежде чем он успевает меня запихнуть. Не думаю, что он действительно взял бы меня у кирпичной стенки, но Эйден в одном из тех настроений, когда я действительно не хочу проверять и выяснять.
Эйден обходит машину спереди, и я наблюдаю за ним, как загнанная в угол добыча, когда он открывает дверцу и садится на место. Машина с урчанием оживает, пока я сижу совершенно неподвижно, руки на коленях, дыхание застряло у меня в горле.
Конечно, мы не будем продолжать прямо здесь. Его окна даже не настолько тонированы. Проходящие мимо люди прекрасно нас видят.
Эйден не сразу отъезжает. Я думаю, он обдумывает, что делать.
Я смотрю на него из-под ресниц и наблюдаю, как он резко вдыхает, прежде чем завести машину и выехать на дорогу. Его руки сжимают руль сильнее, чем обычно. Я знаю, что он страдает. Тот момент в уборной... и теперь ему приходится сдерживать желание гораздо дольше. Я наклоняюсь и касаюсь рукой его колена. Его бедро напрягается, и он оглядывается с предупреждением в глазах.
Квартира находится недалеко отсюда. Эйден может подождать, но... не должен этого делать.
— Притормози, если думаешь, что не сможешь вести, — говорю я, позволяя руке медленно скользить вверх по его обтянутой джинсами ноге.
Я наблюдаю, как дыхание Эйдена прерывается, когда моя рука движется выше, достигая его молнии. Я обнимаю член через толстую ткань, а его бедра двигаются навстречу моему прикосновению. Мне приходится наклониться и обеими руками расстегнуть джинсы и сдвинуть молнию вниз. На нем серые боксерские трусы. Я провожу рукой по ним спереди, отчего Эйден резко вдыхает. Его нога сильно нажимает на тормоз, когда мы подъезжаем к светофору, и я использую момент, скользя рукой по напряженным мышцам его живота, а затем ниже под нижнее белье по шелковистой твердой длине. Его тело дергается, а когда загорается зеленый, я стараюсь не двигаться, чтобы не отвлекать его.