Трикс опять рванулся вперед и был пойман твердой рукой одноглазого.
– Так! – сурово сказал мужчина. – Я вас выслушал и все понял. Слушайте мое решение!
Голос у него был так убедителен, что никто даже не поинтересовался, как можно было все понять из сумбурных объяснений и кто вообще дал право одноглазому моряку выносить какие бы то ни было решения.
– Ты. – Моряк выхватил свой тесак и свирепо указал им на побитого художника. – Ты неуважительно высказался об аристократке. За это и пострадал!
Молодой художник шмыгнул носом.
– Ты! – Теперь тесак указывал на Трикса. – Стремление заступиться за даму благородно, но за драку на улицах нашего славного города полагается наказание плетьми! Дабы не утруждать правосудие, плети я тебе выдам лично, на палубе своего славного корабля «Асиопа»! Десять ударов плетью-девятихвосткой!
Толпа вокруг ахнула, и Трикс понял, что наказание обещано суровое. Он попытался шагнуть в сторону, но толпа радостно преградила ему дорогу, а одноглазый моряк крепко схватил его за шиворот и потащил за собой.
– Господин… э… господин моряк! – кричал вслед побитый подмастерье. – Не надо десять! Я же не зверь какой! Пять-шесть будет вполне достаточно!
Нельзя было не признать, что юноша проявил определенное благородство. Но Триксу сейчас было не до благостных мыслей о великодушии, чьи ростки есть даже в богемных душах. Он болтался в руках одноглазого моряка, едва успевая перебирать ногами, чтобы не упасть. Моряк тащил его по ведущей в гору улице, все дальше и дальше от реки. Несколько увязавшихся следом зевак поотстали, когда моряк злобно зыркнул на них единственным глазом, но все еще волочились следом.
– Господин… – слегка кривя душой, воскликнул Трикс. На эсквайра моряк никак не походил, но надо же было как-то к нему обращаться. – Господин! Могу ли я заплатить пеню…
– Три якоря тебе в глотку, бизань-мачту в седалище! – выругался моряк. – Неужели ты вздумал подкупить капитана Бамбуру, грозу Лилового океана и ужас Хрустальных островов? Получишь еще два удара плетью!
Внезапно Трикс почувствовал легкое сомнение. Суровый моряк тащил его в гору, где очень проблематично было бы найти палубу славного корабля «Асиопа» и грозные плети-девятихвостки. Да и говорил моряк как-то… уж больно по-моряцки…
– Я стражу крикну! – негромко, но с угрозой произнес Трикс.
– Молчи, дурачок! – понизив голос, ответил капитан Бамбура. – Сейчас…
Он втащил Трикса в переулок, такой узкий, что там не смогли бы разойтись два человека. Высокие, в три-четыре этажа дома заслоняли небо, оставляя лишь узкую полоску, на фоне которой трепетало развешенное на веревках мокрое белье. На окне второго этажа сидел черный кот и орал дурным голосом, требуя, чтобы его впустили.
– Не зевай! – Капитан Бамбура отпустил Трикса, подозрительно глянул налево‑направо и открыл маленькую дверь в стене. Нырнул туда и позвал: – За мной!
Трикс заколебался.
– Трикс, быстрей… бушприт тебе в подмышку! – рявкнул моряк.
Услышав свое имя, Трикс вздрогнул. Секунду поколебался – а потом нырнул в дверь вслед за моряком.
Несколько секунд пришлось ждать, пока глаза привыкали к темноте. Трикс и капитан Бамбура оказались в крошечной комнатушке, заваленной пыльными тряпками. Свет едва-едва проникал сквозь ведущую из глубин здания дверь. Помимо света в дверь проникал запах жареного мяса и легкий ровный шум, какой издает толпа, пытающаяся не шуметь. Причем в шуме угадывались детские голоса… Богатое воображение Трикса сразу нарисовало ему невольничий рынок, на который обосновавшиеся в городе пираты заманивают мальчиков и девочек, после чего ставят раскаленным железом клеймо и продают с аукциона.
Трикс снова с подозрением уставился на Бамбуру.
– Быстрее, молодой человек. – Моряк устремился к двери. – Я едва не опоздал!
Где-то за стенами грянул выстрел и раздался пронзительный женский визг. Трикс вздрогнул.
– Вот видите, со-герцог, у меня три минуты до выхода! – Бамбура снова ухватил Трикса за плечо, протащил через комнату. Коридор, в котором им навстречу пробежали (Трикс часто заморгал) три голых черных дикаря в набедренных повязках и с копьями, молодой парень, держащий вертел с куском жареного мяса, прелестная юная дева в белоснежном платье, почему-то измазанном на груди красной краской, и рыцарь в давно уже немодных цельных доспехах. Впрочем, для человека, несущего на себе сорок килограммов железа, рыцарь бежал подозрительно легко и бесшумно.
– Это что? – беспомощно воскликнул Трикс. Но капитан Бамбура уже впихнул Трикса в крошечную, но зато ярко освещенную каморку. Основным предметом интерьера здесь служило большое, пусть и старое зеркало, на столике перед которым горел целый ряд свечей. Также на столике валялись пуховки, коробочки с пудрой и румянами, тени, тушь для ресниц и прочие вещи, которые Триксу доводилось видеть в будуаре у матери, но никак не в руках мужчины.