«Где слезы льет дщерь вьюги и мороза,
Где град летит в любое время года.
Сердца соединив, в тоске живущих порознь
Уравновесишь вновь капризную погоду.»
Кхм. Непонятки сплошные. Из всего этого бреда я поняла только одно - то. Что речь шла о Пенетрантии. Самой северной части Лазуритового союза. А вот что за «темная лошадка» эта дева, и как с ней связана погода - оставалось для меня полнейшей загадкой. Никаких логически осмысленных выводов из этого корявого стихостишия мой мозг категорически отказывался делать. Судя по вытянувшимся лицам остальным «путешественников», им тоже ничего умного в голову не приходило. Гулкая тишина, не нарушаемая даже утихшим за окном ветром, начинала всерьез давить и на без того натянутые нервы. Нервное напряжение уже почти физически чувствовалось в кабинете Хранителя, грозя неконтролируемо взорваться в самый неподходящий момент. Обрывки мыслей перескакивали с темы на тему, как зайцы по льдинам в половодье, но ничего подходящего, способного разрядить напряженную атмосферу сгенерировать никак не удавалось.
- Господин Хранитель! Господин Нортон! – внезапно раздался крик где-то в конце коридора. Дверь с треском распахнулась, и в кабинет влетел магистр Пяткиник, заведующий лабораторией приграничных иллюзий.
- Вот, - произнес магистр, протягивая Хранителю на ладони какой-то овальный предмет с мигающей точкой.- Мое трехлетние исследования завершены! Вот оно – устройство для отслеживания теплокровных объектов в пространственном измерении!- с восхищенным придыханием произнес заведующий лабораторией, обращаясь к Хранителю.
- Так. Так.- пробормотал Хранитель, с интересом склоняясь над ладонью Пяткиника.
- Пыль от кристалла чародейного внутри рассыпана, свойствами чудесными наделенная. Ибо не токмо отследить можно теплокровный объект, а и срочное послание телепатическое получить дозволяет. Пластина засветится, да знаки всем известные, в слова складывающиеся казать начнет. Вот токмо незадача - слабенькое устройство еще, долго энергию накапливает – от волнения переходя на свой родной диалект, с сокрушенным вздохом, чуть извиняясь, пояснил Пяткиник Хранителю. – Только на крайний случай пригодно.
- Вот и замечательно. Господин магистр! - произнес Хранитель, ободряюще похлопывая заведующего лабораторией по плечу, - Нам как раз таки на самый крайний случай и надобно.
«Нам?»- удивилась я, все более поражаясь всем страховочным мерам, предпринимаемым Хранителем. –«Нда, видно совсем не доверяет. Опасается потерять контроль над ситуацией.»
Если бы я знала, как окажется прав мудрый Хранитель, то наверное только бы обрадовалась такой заботе. Но юношеский максимализм вкупе с личными амбициями одержали победу над разумными доводами. Гордо вздернув носик, я отделилась от группы, оживленно обсуждающей достоинства и недостатки экспериментального устройства, и направилась к батюшке, увлеченно что-то доказывающему миловидной незнакомке.
Рысь с ящерицей тут же увязались следом за мной, всем своим видом показывая, что общество ученых мужей им жутко наскучило. Не удержавшись, я протянула руку и почесала рысь за ухом, как Чиприка. Ответом мне послужило довольное урчание, и рысь стала ластиться ко мне, игриво подталкивая носом руку. Ящерица же, не долго думая, перебралась по руке мне на плечо, цепко перебирая своими лапками и пытаясь заползти прямо на макушку. Чиприк. Шокированный столь нахальным поведением непрошенной гостьи, зафырчал, выгнул спину и чуть было не свалился с плеча.
«Ай! Больно!- от неожиданности я вздрогнула и храбрый котенок кубарем полетел вниз. К счастью полет был коротким, и он приземлился прямо на спину рыси. Та лениво повернула голову и скосила глаза на нежданного пассажира. Чиприк, смекнув, что рысь в принципе не против его присутствия, принялся усиленно уминать передними лапками ее хребет, готовя себе место для сна.
«Ох уж эти принудительные перемещения в пространстве и времени! Неприятная скажу я вам штука! Ну это конечно сугубо личные ощущения. Посудите сами: сначала чувствуешь, как начинается процесс от кончиков пальцев на руках и ногах, затем превращаешься в сгусток света и хлоп! Легкая тошнота, пошатывание от слабости, невозможность моментально оценить обстановку – вот только некоторые «прелести» такого перемещения. Правда Джарени говорит, что все зависит от частоты подобных телепортаций. Но это же голая теория¸ а участвовать в подобных «тренировках» - это без меня. пожалуйста»- рассуждала я, сидя в лесу у костра.
А все это долгие проводы. Будь они неладны! Когда спал ажиотаж, вызванный появлением магистра Пятникика, началось нечто невообразимое. Каждый счел необходимым дать последние. «самые важные» наставления, сводившиеся к бестолковой суете и повторению уже давно озвученного. Когда наконец-то череда магистров, замыкаемая господином Крапфеном, покинула кабинет Хранителя, я с облегчением вздохнула. Но как показала практика – рано радовалась. Подошел черед наших близких. Что тут началось! Гомон стоял такой, что птичий базар по сравнению с ним был еле слышным шепотом. Каждый пытался втолковать что-то свое, попутно засовывая в руки элементы одежды, фолианты, жезлы, сухой паек , рассчитанный на кормежку целого отделения королевский стражей в течении нескольких месяцев. Нет, ну я конечно была рада тому, что меня пришло проводить все семейство. Но еще больше я радовалась, когда они наконец то ушли. В общем, когда в кабинете Хранителя остались только мы, непосредственные виновники событий, господин Нортон и сделал свое неожиданное объявление. Он сказал, что в связи с тем, что уже упущен момент благоприятного перехода через Западные горы, будет проведена процедура искривления пространственно-временной материи, дабы…Короче говоря, перекинул нас вместе со всей амуницией и спутниками в тьму-таракань. Точнее в Сребролистный бор в Пенетрантии.
И вот сижу я теперь у костра одна одинешенька, любуюсь на яркие звезды в морозную ночь, и пытаюсь не уснуть. А остальные вон - дрыхнут в теплой палатке. Только посвист слышен и сонное причмокивание. А тут сиди, блин, дежурь. От разной пакости ночной оберегай их. Расчувствовавшись над своей незавидной долей, я захлюпала носом и уже было приготовилась дать волю слезам. Но вовремя передумала. А вдруг мои вопли как раз и привлекут внимание непрошенных гостей? Нет уж, я пожалуй лучше почитаю стянутую в библиотеке книженцию о любовной жутко загадочной истории. Полностью погрузившись в книгу, я уперлась спиной во что-то мягкое и теплое, и уже ничего вокруг себя не замечала.
«… Летний вечер… Я напросилась с братьями в экспедицию на Звенящий холм Серполуких гор, и сейчас сижу у костра, дую на ароматные, пропитанные дымом кусочки мяса джерволина, прислушиваясь к спору, который затеяли мои братцы. Хорошо-то как! Уютно потрескивают сучья в костре, убаюкивающе рокочет морской прибой… Прибой? Море? Позвольте, а откуда в горах взялось море?»
Сладко потянувшись, я выпала из объятий Морфея…Интересно, сколько же я спала? И почему Рей с Джарени так странно на меня смотрят? Как то с опаской…
- Эй! Вы чего там столпились? – крикнула я . – идите сюда, я не кусаюсь. Или я такая страшная после сна, что и подходить боязно?
- Лия, ты это, осторожнее. – с трудом подбирая слова, ответил Джарени.