— Допустим, — кивает ректор.
— Вот я и решила, что лучший способ осмотреть территорию — забраться на самую высокую башню академии. Жарковато, но вид прекрасный.
— Да, — не спорит Дэриан, — я заметил.
Краснеть уже некуда, но меня заливает новой волной жара. Понятно, куда клонит этот хищный, уверенный в себе дракон.
Мог бы и не смотреть, чтобы не смущать молодую студентку.
— Когда вы прилетели, я как раз собиралась открыть дверь, но ручка накалилась, и я…
К горлу подкатывает тошнота, и я делаю первое, что приходит в голову: пытаюсь закрыть ладонями макушку, но волосы такие горячие, что вот-вот вспыхнут.
— Мисс Россо, вы… — на каменном лице ректора проявляется беспокойство, а я чувствую, как зашкаливает пульс.
Воздух кажется густым и тяжёлым, как шерстяное одеяло, словно я пытаюсь дышать через вату. В голове пульсирует тупая боль, и я уже не слышу, что говорит саэр Уорд.
Последнее, что помню перед тем, как провалиться в темноту — пол уходит из-под ног, и я падаю прямо на Дэриана.
Глава 11
Вокруг меня чернильная тьма. Уютная, нестрашная, прохожая на зимнее безлунное небо.
Где-то там, далеко-далеко, чувствую чьи-то бережные прикосновения, и щека прижимается к мягкой, дорогущей на ощупь ткани. Слышу торопливое биение сердца, неразборчивый шёпот, выдающий кучу убаюкивающих шипящих.
Мир будто замирает.
Сознание отрезает от постороннего шума, и некоторое время вокруг меня ничего нет. Я будто парю в небесах, чувствуя воздушную лёгкость и долгожданную прохладу ветерка.
В голове не остаётся ни единой мысли, и я погружаюсь в крепкий сон без сновидений. А стоит только открыть глаза, как передо мной маячит перепуганная мордашка Лоры.
— Никки! Хвала Заступнику!
Морщусь от громкого голоса, что вонзается в мозг длинной тупой иглой. Грудь сдавливает, когда подруга сжимает меня в объятиях, причитая сквозь жалобные всхлипы:
— Давай уедем, Николь! Это какой-то кошмар! Мне здесь не нравится. И Рону тоже!
Кое-как отстраняю от себя зарёванную подругу и осторожно кручу головой, а в это время со лба сползает что-то холодное и влажное.
— Помедленнее, — Лора заботливо возвращает мокрую блямбу на лоб и расправляет её по краям, — компресс уронишь.
Компресс?
Пытаюсь напрячь мозг и вспомнить хоть что-то, но память категорически отказывается работать. И вообще, где я?
Взгляд выхватывает светло-серые стены, белый потолок, щеголяющий свежей побелкой, какой-то узкий шкаф, две двери по разным сторонам и кровать напротив.
— Это наша комната, — подруга отвечает на мой невысказанный вопрос.
— И как я в ней оказалась? — морщу лоб и, вытянув губы трубочкой, пытаюсь сдуть стекающие в глаза капли. Хочу пошевелиться, но тело будто горит изнутри и отказывается подчиняться.
— Не знаю, — Лора задумчиво пожимает плечами, наматывая прядь волос на указательный палец. — Я пришла, а ты уже лежала на кровати. Рядом на тумбочке была записка со словами, что у новоприбывшей студентки тепловой удар, стакан с водой, компресс на голове, уже почти сухой, и несколько таблеток в коробочке. Их, кстати, надо будет выпить через два часа. Я смочила полотенце и только вернула его на место, а ты вдруг открыла глаза.
Под размеренный голос подруги в памяти начинают проявляться отдельные картины. Вот я стою перед ректором на площади. Саэр Уорд недоволен и хочет отправить нас обратно.
Следом вижу себя в воздухе рядом с Кеннетом. Бью его кулаками по плечам, а он с умным видом вещает о превосходстве драконов.
Затем я снова, второй раз за день препираюсь с Дэрианом, и мне становится плохо…
— Ох ты ж… — вовремя ловлю себя на полуслове и прикусываю язык, чтобы не выругаться в присутствии нежной фиалочки-подруги. — Погоди-погоди…
Ко мне возвращается способность двигаться, и я ёрзаю на мягком покрывале, стараясь приподняться. Лора заботливо подкладывает мне подушку под спину, поправляет компресс и протягивает стакан с водой:
— Тебе надо пить много жидкости. В Дрэйгене жарко даже зимой.
Послушно беру высокий стакан с гранёными стенками и маленькими глотками пью холодную, солоноватую воду. Головная боль начинает затихать, а в тело возвращается жизнь.
— Как вы выбрались из лабиринта? И где Рон?
— Не знаю, Никки. А Рон в мужском крыле, — вздыхает подруга. Берёт у меня стакан, несёт к небольшому столику и до краёв наполняет его водой из хрустального графина.
В целом, обстановка в комнате приятная. Светлые, сдержанные оттенки. Всё чистое, наглаженное и вкусно пахнет полевыми цветами. Занавески слегка колышутся от свежего ветерка, дующего через форточку. За окном постепенно сгущаются сумерки и слышны радостные голоса.