Затмение, не иначе.
Оно обрывается вместе со звуковым сигналом лифта, добравшегося до нужного этажа.
Поцелуй прекращается, мы смотрим друг на друга крайне неодобрительно.
— А как же «вам ничего не светит»? — ехидно спрашиваю я, ощущая его стояк.
— Разовый перепихон допустим, — отвечает Юдин, не спеша убрать руку с груди.
Ах ты наглая суперски целующаяся зараза!
Глава 9
— А ну срочно обуздываем свои пихалки и хваталки и убираем подальше от меня, — рявкаю я. — За перепихоном вам к Алсу, может, она еще не уехала.
— Алсу — младшая сестра моего партнера, я с ней спать не буду, — это звучит так, будто «а с тобой очень даже», но руки Михаил все-таки убирает и отступает, позволяя мне вдохнуть, не прижимаясь к нему грудью.
Быстро, но шагом, чтобы это не было похоже на побег, покидаю кабину, и чувствую, что предательская задница виляет против моей воли.
Кошмарище!
Но, вырвавшись на свободу, растерянно замираю, потому что понятия не имею, куда идти. Затормозила я, по-видимому, слишком резко, потому что Юдин налетает на меня со спины. И я чувствую, что гнев, или что-там отвечает у него в данный момент за эрекцию, у товарища не прошел.
Оглядываюсь и грозно сверкаю на Михаила глазами, но пронять мне его не удается. Более того, якобы чтобы удержать меня от падения после столкновения, он распускает руки!
— Уберите лапы с моей задницы, — шиплю я разъяренной кошкой.
На самом деле он схватился за бедра, но так звучит эффектнее.
— Радуйтесь, что я не за шею взялся, — огрызается Юдин, убирая ручищи, и демонстративно обходит меня по дуге.
Это намек, что он меня хочет придушить?
Так наши чувства взаимны!
Я топаю за ним следом, а во мне кипит и бурлит что-то непонятное. Прям хочется скандалить, ругаться и чего-то еще. Об этом туманном «чем-то» я стараюсь не думать. Не тот объект.
Юдин отпирает ближайшую дверь и делает приглашающий жест:
— Прошу. Вы же так стремились, — с издевкой произносит он.
Ну не говнюк ли?
Кому из нас надо закончить ремонт в доме: ему или мне?
Задрав нос, захожу в квартиру и, опять споткнувшись, чуть не лечу на пол.
Михаил в последний момент удерживает меня за футболку.
— Сколько страсти! Давно девицы не падали к моим ногам! Но простого «спасибо» было бы достаточно.
Божечки! Как интеллигентная Анечка Лялина выносила этого самоуверенного сексиста? Если даже меня уже потряхивает, а мы общаемся едва ли пару часов. Как? Как она смогла выдержать его несколько недель? Святая женщина!
Определенно, надо ей позвонить вечером! Наверняка, есть какие-то техники самовнушения или расслабления…
Воистину, нужно иметь чудовищную выдержку.
Задавливая в себе желание ответить что-нибудь достойное, я, не разуваясь, прохожу дальше. Ничего полы потом помоет, труд облагораживает.
Или у него домработница есть?
Быстренько пробегаюсь по трехкомнатной хатке бобра, чувствуя, как коршуном за мной следит их барство Михаил Батькович, как будто подозревает меня в намерении оккупировать территорию. Словно у меня уже и зубная щетка наготове.
Так и подмывает найти в голове заблудшую среди кудрей невидимку, которая с утра еще как-то влияла на мою прическу, и оставить ее в ванной на полочке. Прямо рядом с бритвой. И волос свой кудрявый рыжий в сахарницу сложить.
Однако, осмотревшись, прихожу к выводу, что объект не тот по всем параметрам.
Такого скучного жилья я давненько не видала.
— Михаил, — приступаю я к допросу. — А вам точно нравится ваша квартира?
Посверлив меня взглядом, Юдин как-то задиристо отвечает:
— Разумеется, тут все сделано согласно моим пожеланиям.
Очень любопытно. Все, что я видела в доме на Солнечной, не имеет ничего общего с этим строгим, я бы даже сказала аскетичным, интерьером. То ли дизайнеры наши не поняли вкусов заказчика, то ли он все-таки пытался получить на выходе что-то иное, а не этот черно-белый монохром.
Нет, выглядит все, конечно, богато… Но так тоскливо.
— Ну, хорошо. А какое у вас любимое место в квартире? — пытаюсь я нащупать спасательный круг.
— Кровать, — ехидно отвечает Юдин.
Закатываю глаза.
— Где вы время любите проводить? — уточняю я.
— В кровати, — многозначительно отвечает Михаил и смотрит на меня выжидающе.