— Лучше заявиться к ним самому, чем ждать, когда посреди ночи они уничтожат меня, как тот замок, — пояснил Маг Волку, когда они вышли из города и отправились в указанном направлении. — Доберемся до океана, а там разберемся, куда дальше. Я все еще надеюсь, что они знают, как вернуть меня назад. Не захотят — заставим.
На плечо неожиданно легла тяжелая рука, вынудив остановиться. Янтарные глаза смотрели чуть насмешливо и снисходительно, и Маг все понял.
— Ты прав, я увлекся. Надо все обдумать. И ты вовсе не обязан идти, я ведь даже не знаю…
Волк в мгновение ока вновь обернулся зверем и пригнулся, чтобы было удобней взобраться ему на спину.
— Ну как скажешь, — усмехнулся Маг и спорить не стал. Он крепче ухватился за темную шерсть, и Волк помчал его по горной дороге на север.
Маг не знал точно, почему его спутник решил отправиться в это опасное путешествие: хотел размять ноги и увидеть мир после долгого блуждания по пустыне; чувствовал какую-то признательность и стремился помочь; вынуждал его двигаться медленнее, не используя порталы, чтобы заставить подготовиться? Волк был нем и не собирался ничего пояснять даже знаками.
Дорога, то расширяясь, то почти пропадая на камнях, петляла по ущельям, взбиралась на скалы и ветвилась на мелкие тропинки. По одной из таких они и спустились на ночь к хорошо сохранившимся, но немного почерневшим домикам в низине. Остатки деревянных стен могли защитить от ветра, гулявшего в горах, купол Маг не хотел ставить, чтобы не привлекать лишнего внимания. Волк шел на четырех лапах, принюхиваясь и оглядываясь, но Маг был полностью спокоен — здесь ведь не было людей, способных причинить им вред.
— Никого? — Все же спросил он, и зверь, тихо зарычав, недовольно кивнул. Ему просто не нравилось это место.
Они устроились в почти не тронутом временем и непогодой, но совершенно пустом доме, прямо на полу. Сквозь прорехи в крыше виднелось темно-бордовое небо с большими, близкими звездами, через пустой дверной проем — понемногу уходившая в туман пустая и тихая улочка. Волк свернулся клубком, густая шерсть позволяла ему не ощущать холода, Маг закутался в плащ, но уснуть не мог. Он постоянно крутился, ему что-то мешало улечься удобно, пока наконец он не снял заклинание с книги и не положил ее рядом.
Растирая отчего-то нывший бок там, где она находилась, Маг приподнял куртку и нахмурился — кожа посерела, как от давнего синяка и частично потеряла чувствительность, пришлось даже применять свою целительскую способность. До этого он с некоторой скептичностью относился к словам хозяйки замка о том, что сама книга проклята, и нежеланию к ней прикасаться. Похоже, женщина не преувеличивала. Маг снова надолго замер, вглядываясь в таинственные символы на кожаном переплете. Они не пугали, пугала сила, заключенная внутри. Но Маг все четче понимал, что, будь то зло или добро, ему вскоре придется это принять, если он хочет выжить. И лучше начать постепенно… но не сегодня, не сейчас. Положив книгу рядом, он провалился в неспокойный сон.
Видимо, это была всего лишь дремота, смешавшая грезы с явью, потому что Маг очутился в подобном доме, но в то же время — будто в совсем ином месте. Было раннее утро, легкий свежий ветер перебирал волосы и доносил пение птиц. Маг тряхнул головой и сел, оглядываясь. Он проснулся на мягкой кровати в уютно обставленной комнате, Волка нигде не было видно. Через открытую дверь просматривался залитый первыми мягкими лучами солнца поселок, голубое небо, усаженные деревьями улицы, направлявшаяся к дому девушка. Маг вглядывался в ее лицо, но солнце, поднимавшееся из-за горизонта и становившееся все ярче, мешало его рассмотреть. Он знал ее — как это бывает во сне, когда, даже по размытому образу можешь угадать человека и свои чувства к нему. Девушка была одета в скромное платье, волосы прибрала под платок, но одна ее легкая, нежная улыбка, едва различимая на губах, была нестерпимо родной и желанной. Она шла к нему, и хотелось вскочить, бежать навстречу, подхватить на руки, хотя бы во сне почувствовать беспечную радость.
Маг сжал руками одеяло и горько усмехнулся. У него не было такого человека. Тех, кто был ему дорог, он уничтожил сам, и проклял себя за это, даже в грезах они бы не улыбались ему. Та странная Эльфийка не приснилась бы, он давно не вспоминал о ней. Единственная, чьи объятья он бы принял с радостью, была смерть, но не сейчас, гораздо позже, когда он закончит дела.
Ладонь привычно очертила круг перед лицом, пальцы выписали прогоняющий морок символ. Раннее утро мгновенно погасло, превращаясь в сырую бордовую ночь, и уже почти на пороге Маг увидел женский силуэт в рубище. Он тут же поставил щит, осветивший синеватым отблеском скрюченные пальцы, впалые щеки и пустые глазницы. Не тратя время на церемонии, Маг пнул ногой спящего рядом зверя, но Волк совсем никак не отреагировал: на его морде расплылось подобие улыбки, и он посапывал сладко, как котенок, которому снилось материнское молоко. Придется разбираться самому.