Несса пересекла комнату и рухнула на кровать, из глаз ее катились слезы. Но в конце концов она все же взяла себя в руки и попыталась обдумать сложившуюся ситуацию. В результате Несса пришла к выводу, что королева вполне могла являться источником слухов, которые будоражили народ. Однако Элеонора не могла иметь никакого отношения к неудачным покушениям на жизнь Гаррика. Словесные атаки — да, безусловно, в этом королева сильна. Но копья и стрелы — не в ее стиле. Во всяком случае, не в ее стиле дважды промахиваться!
Наконец громкий треск внизу оторвал Нессу от мрачных раздумий; последовавший за ним шум показывал, что заканчиваются приготовления к вечерней трапезе. Она села и с удивлением увидела, что в комнате царит полумрак, стирающий краски. Быстро поднявшись, выскользнула на лестницу. В господской комнате тоже было мрачно и холодно, потому что никто не позаботился разжечь камин. Близилось лето, но толстые каменные стены всегда сохраняли прохладу в комнатах. Несса проворно разгребла угли, раздула огонь и подбросила несколько поленьев из поленницы, стоявшей в стороне от камина. Когда она встала, то заметила, что мягкое серое платье все измято. Несса в отчаянии вздохнула. Упиваясь жалостью к себе, она совершенно забыла о новой задаче, которая теперь стала особенно важна.
Несса поспешно сняла серое платье и надела тускло-зеленое, у которого шнуровка была по бокам, так что она могла надевать его без посторонней помощи. Выскочив из комнаты, Несса сбежала вниз по лестнице. Из тени коридора заглянула в зал, выискивая высокого темноволосого мужчину. Но она искала не Гаррика, а Рейнарда. Тот беседовал с сэром Руфусом, и Несса посетовала на то, что не спустилась раньше. Однако выбора не было, она решила, что должна обязательно поговорить с молодым рыцарем.
— Рейнард, пожалуйста, на два слова. — Несса коснулась его руки.
Рейнард искренне удивился: как у женщины, воспитанной в аббатстве, хватило дерзости обратиться к нему во время беседы? Но он все же кивнул и, извинившись перед старшим рыцарем, отошел в сторону.
— Когда ты женился на моей сестре, ты дал клятву прийти ко мне на помощь, в чем бы эта помощь ни состояла, — храбро начала Несса, глядя в синие глаза Рейнарда.
— Да, и я сдержу клятву, — немедленно ответил Рейнард.
— Ты видел, что стрела чуть не задела моего мужа, не так ли? — Голос Нессы упал почти до шепота. — Но он объявил, что это — случайность. Он отказывается признавать опасность, хотя прекрасно все понимает. Как и в тот раз, когда рядом с ним упал камень.
Рейнард кивнул и наклонился, чтобы слышать каждое слово молодой женщины. Она же тем временем продолжала:
— Ты также знаешь, что муж подозревает меня в сговоре с королевой и даже думает, что именно я устроила эти покушения.
Рейнард покачнулся, словно от удара.
— Нет! Конечно, нет! — Его реакция привлекла внимание стоявших неподалеку воинов, и Несса с вежливой улыбкой отвела Рейнарда в самый темный угол. Он снова наклонился, чтобы расслышать слова, не предназначенные для чужих ушей.
— Я уверена, что опасность исходит от ужасного союза принца Джона с сэром Гилфри.
Рейнард в удивлении вскинул брови. Несса постаралась объяснить:
— Джон связал отца обещанием передать ему земли первого же графа, который умрет, не оставив наследника. Тогда Джону не придется жениться на женщине, которая ему противна. А у Гаррика нет наследников. — Несса подождала, пока собеседник усвоит сказанное. — Сэр Гилфри зол на графа за то, что тот его выгнал, и желает обрушить на него всевозможные беды. Особенно если за это получит Суинтон…
Несса осмотрелась и увидела, что все уже уселись за столы, а из-за высокого стола на нее был устремлен хмурый взгляд графа. Она поспешила закончить рассказ:
— Более того, у меня есть основания полагать, что сэр Эрделл тоже что-то задумал… Как-нибудь я тебе об этом расскажу. Пока могу только сказать, что Гаррик не верит моим предостережениям, и это вынуждает меня самой искать ему защиту. — Медленно продвигаясь к помосту, она подняла на Рейнарда глаза и сказала: — Я призываю тебя выполнить свою клятву и помочь мне.
Хотя в душе Рейнард сомневался, что женщина может разрушить замыслы мужчины, он был польщен доверием и радостно улыбнулся:
— Клянусь сделать все, о чем ты попросишь. Я сдержу свое слово. Скажи, что делать, и увидишь — я все сделаю.
У Нессы не было определенного плана, но она была рада, что Рейнард готов ей помочь, и одарила его дивной улыбкой. Поднявшись на помост, она с удивлением встретила свирепый взгляд лазурных глаз. Уж не считает ли красавица сестра, что она, Несса, поставила под угрозу супружескую верность Рейнарда? О Боже, какая глупость! А впрочем… Возможно, немного ревности пойдет Алерии на пользу. Несса сама себе не признавалась в том, что после холодного обращения Гаррика ревность Алерии была благотворна и способствовала самоутверждению.
А Алерия была в ярости. Рейнард уделяет внимание сестре, а с ней уже несколько дней почти не разговаривает! Впервые она посмотрела на сестру как на женщину, и ее загадочно переменчивые глаза и мягкие пышные волосы навели на нее страх. Потрясенная внезапным превращением Нессы в красивую соперницу и очевидным отступничеством мужа, Алерия с удвоенным рвением принялась соблазнять красавца графа.
Гаррик же совершенно иначе воспринял беседу Нессы и Рейнарда. Он подумал, что скорее всего здесь налицо заговор. Конечно, заговор — о чем же еще они могли говорить столь интимно? От мимолетной мысли, что его жену мог привлечь этот мальчишка, губы графа плотно сжались. Он видел улыбку и ямочки на щеках. И в ее глазах сверкнули зеленые искры. Так или иначе, но ее намерения отвратительны! Рука непроизвольно сжала столовый нож.
Когда прошел приступ ненависти к этой несовместимой парочке, Гаррик заметил, что Алерия улыбается ему. Ага, у нее на уме возмездие! У него подобной цели не было, но он полностью отдал ей свое внимание и одарил такой многообещающей улыбкой, что Алерия сразу забыла, что говорила.
Среди шума вечерней трапезы, сопровождавшейся, как всегда, обилием вина и эля, Несса сидела рядом с любимым — одинокая и покинутая. А он, сбросив свою ледяную броню, изливал всю силу обаяния на другую женщину — на сестру. Несса понимала, что его восхищение справедливо, но это не уменьшало боль. Она впервые в жизни поняла, что чувствовала Элеонора, когда Генрих посадил на ее место прекрасную Розамунду. Ее страдание было безмерно.
Глава 21
Следующие несколько дней небо было затянуто тучами, по утрам они висели так низко, что по земле стлались клочья тумана. Днем тучи закрывали солнце, не пропуская к остывшей земле тепло; не было даже признаков просвета. Дрожа от холода, Несса спускалась по винтовой лестнице и думала о том, что такие вот тоскливые дни отражают ее настроение — точнее, настроение человека, чья ледяная броня стала теперь втрое толще. После того как муж обвинил ее в вероломстве, она слишком часто ощущала на себе тяжесть его серебряного взгляда, и ее переполняло чувство вины за то, что ей пришлось когда-то сделать.
План был не ее; он возник после того, как она, приученная только давать, но не брать, стала искать помощи у другого человека — у королевы. Совесть неустанно повторяла ей, что она была основным действующим лицом интриги, в результате которой Гаррик оказался связан с ней, а Алерия — с другим. Будь она такой сильной, какой всегда хотела быть, настояла бы на том, чтобы все шло по плану, предложенному матерью: она, Несса, осталась бы за монастырской стеной, а Алерия вышла бы за графа. И сейчас Гаррик был бы счастлив с Алерией, а у нее не возникало бы этого гнетущего чувства вины. Внутренний голос робко подсказал, что тогда она не узнала бы и жгучего наслаждения его объятий и тех золотых дней, что провела в обществе Гаррика, — об этих днях она не будет сожалеть, какой бы ценой они ей ни достались. Горестная улыбка тронула губы и исчезла. Нет, ради счастья любимого она готова пожертвовать и этими бесценными мгновениями радости.