Нахмурилась. Мда... Вот тебе и минусы одинокой жизни. Некому напомнить о разогревающейся еде и выключить, когда нужно. Некому жить в этой огромной двухэтажной квартире. Не спешат сюда ни дети, ни внуки, ни даже правнуки... Забыли ее все, кто лишь мог забыть...
И для кого только второй этаж строили?..
...Вдруг совсем некстати вспомнилось детство. Мда... Уважали тогда дети своих мам и пап, боялись... Но и любили безумно... Угроза рассказать родителям о твоих проделках была самым большим страхом. Осуществлялась, конечно, не всегда, но верилось в это безоговорочно. На полном серьезе верилось, что вон та незнакомая тетка, сделавшая тебе замечание, сейчас и правда пойдет к тебе домой и начнет жаловаться. Будто нечем ей больше заняться и будто она знает, где ты живешь.
...Ее родители, конечно, помнили о ней каждую минуту. Период детского садика и младшей школы слился для нее в одну теплую зиму. Теплую, потому что в ее шубке длинной до пят холода она не ощущала.
Незабываемое чувство комфорта и защищенности от всего мира, сидя на переднем сидении автомобиля у мамы на руках, возле папы, который был за рулем. Обнимать его в такие моменты было строго запрещено, поэтому она просто любовалась этим сильным мужчиной, ни на миг не сомневаясь в том, что у нее самый лучший папа в мире.
Когда машина останавливалась у школы, она чувствовала укол совсем маленькой тоски, но вместе с тем и радость, от того, что уже сегодня вечером снова увидит самых дорогих ей людей, которые опять возьмут ее под свое крыло. Уроки, а затем и продленка проходили в нетерпеливом ожидании шести часов вечера. Уже в полшестого она ставала у окна и ожидала, когда знакомый ярко красный автомобиль заедет на школьный двор. Лишь завидев его издали, рысью бросалась к вешалке и в два счета облачалась в свою шубу, шапку, шарфик и рукавицы. До того момента, как ее мама поднималась в класс, она всегда бывала полностью готова. Лишь обняв ее, чувствовала, как ненадолго потерянное тепло возвращается вновь.
Продолжая обниматься, они шли к ожидающей их машине. Чувство безмерного покоя, созерцая холодную улицу из теплого салона, периодически дремая на маминых руках.
А дома – много света, самые лучшие игрушки, горячий ужин и бабушка, любящая ее больше всех на свете. Когда она садила любимую внучку на стульчик и снимала с нее сапоги – это было главным символом окончания дня. Уже расслабленную и полусонную бабушка несла ее на кухню и кормила тем, что умела готовить только она одна. Эти восхитительные рецепты, к сожалению, так и не сохранились.
В ванную ее также несли на руках. Ее, вообще, не спускали с рук, кажется, лет до десяти. Ей было невдомек, что она подросла и стала тяжелой. После купания ее одевали в пижаму и несли в кровать. Засыпала она исключительно под любимые сказки.
Этот кокон, сотканный родственниками из безусловной любви, безграничной ласки, неустанной заботы и вечного тепла, долго служил своеобразным фоном ее жизни, в котором она росла, постигала свои первые знания, и воспринимала его присутствие как нечто необходимое и приносящее пользу.
Даже когда мир вокруг вдруг резко стал неспокойным и вражеским, а страшное слово "война" то и дело произносилось то тут, то там, этот кокон не исчез, наоборот, уплотнившись еще больше, ведь к родительским чувствам прибавилось еще и желание уберечь чадо от всего ужаса, происходящего на улицах некогда мирного города.
Но однажды она выросла. А кокон – нет.
...Свой завтрак она так и не осилила. Половина гречки вернулась в кастрюлю. Вымыв тарелку и поставив воду для заваривания новой порции травяного сбора, поползла на второй этаж своей огромной квартиры. Мда... Это, конечно, кошмар, что она переступает со ступеньки на ступеньку еле-еле, подобно огромной каракатице. Хотя, чего ж хотеть?.. Ведь восемдесят пять лет уже...
Дошла наконец. Остановилась и отдышалась. Этот второй этаж строил еще ее муж. Все мечтал, что внуки бегать будут... Досадливо отмахнулась. О человеке, с которым прожила более сорока лет, она вспоминать не любила. Разве приятны воспоминания о том, кто испортил ее жизнь? Умер, вот и хорошо.
Достала тряпку, лежавшую в кармане. Вошла в одну из комнат и начала протирать пыль. Мда... Редко она сюда заходит. Практически все время проводит на первом этаже. А здесь нежилые помещения до сих пор пахнут деревом, и все осталось почти нетронутым после ремонта, который был черт знает сколько лет назад.
Не нужно... Никому ничего не нужно...
Вздохнула... Продолжила свою нехитрую уборку.