— «Твой дом»? — в голосе прозвучала очевидная усмешка — Когда этот мир успел стать «Твоим домом»?
Машка поджала губы. Девушка чувствовала себя некомфортно рядом с этим «существом», так она называла подобных непрошенных гостей. К тому же, в подноготном, мало кто будет чувствовать себя уверенно.
— Я предупреждаю. — голос дрогнул, когда в глаза хозяйки уставились пара карих глаз.
— Мне осточертело слышать предупреждения. Ты, по преданиям, моя жена. Ты должна быть рядом со мной, а не якшаться с этими чёртовыми!.. — парень сдержался.
Пара словила тишину, к счастью, через десять секунд комнату наполнил театральный смех.
— Ха — ха — ха! — девушка громко выкрикивал каждый слог. Теперь её смущение сменилось нескрываемым насмешкой — Жена! Вот ты мочишь! — розововолосая потянулась к куче вещей, позади себя. Ловко выдернув жёлтую футболку со «Спанч Бобом», она присела обратно на стул, закидывая ногу на ногу. Демонстративно размяв руки, девушка сцепила их на коленках. — Когда я успела стать женой, Петя?
— По традициям так положе!..
— Ты не заметил? Я не следую традициям. — Маша аккуратно разогнулась, утирая с глаз выступившие слёзы. Уверенности в её действиях поприбавилось ещё больше — Пётр, мой дорогой Пётр. Катись колбаской, пока пинками не погнали! — СВ с ловкостью акробата вздёрнула футболку на себя.
— ПЕРЕСТАНЬ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ЭТИМ ИМЕНЕМ! — вся комната содрогнулась. Из холодильника послышался стеклянный звон. Несколько плакатов поотклеивалось.
Наблюдая, как краешек одного из любимых, отлипает от стены, Машка сжала правый кулак.
— НАЗЫВАЙ МЕНЯ, КАК ПОЛАГАЕТ, ПОМЕШАННАЯ!
Следом сжался левый.
— А что, бедолага, мой дорогой Петр, синдром самозванца взыгрывает? — Ведьма опустила сереющее глаза на брюнета. Тот немедленно обмяк и слегка даже вжался в кровать — Имя своё назвать не можешь в владениях людских? Так, возвращайся к своим предкам. Кричи о своём существе, сколько влезет. А меня впредь и навеки не трогай. Иначе я заведу новую традицию.
— Какую, на пример? — парень пытался привнести усмешку в свой дрожащий тон, но у него это мало получилось.
— Традицию амазонок. И вообще, Петруха. — девушка скривила гримасу — Ну, давай по чесноку, радость моя. Ну, перепалки наши, чес слово, как абсурд выглядят. Ну, ты что ли, предупреждай заранее, чтобы я не в трусах тебя встречала.
Тело гостя спешно рассеялось в воздухе, превратившись в изначальный силуэт.
— Ты вернёшься. — пронеслось по комнате. Тень окончательно сползла в никуда.
Машка лишь кивнула. Подождав пока её отпустит дрожь, она резко ударила ладонью по столу.
— Мерзавец! Каков мерзавец! — вырвалось у неё — Ну, это ж надо! НУ, ЭТО Ж НАДО! — повторяла она, вскочив, выставляя обе руки в бока.
Девчонка начала наматывать круги по комнате, попутно успокаивая себя фразами: «Всего лишь мнение, всего лишь его мнение» или «Да фиг с ним, чёрт с ним, да кто угодно пусть с ним будет, только не я! Нет — нет! Я не могу!»
Причитания розововолосой прервал внезапно разразивший квартиру крик юноши, что находился в соседней комнате или, по крайней мере, оставался там в последний раз.
— А — а — а!!! — кричал Эдик — Твою — то, да намотать на крючки для вязаний! Ай, как жжётся! Ай — я — я — я — я — яй! — тянулось из коридора.
Манька, испугавшись, рванула на встречу звукам. Ловко провернув ключ, девчонка тут же встала в ступор. На полу, катаясь из стороны в сторону, держась за причинное место, валялся новый сосед. Он дрыгал ногами, по — видимому, пытаясь заглушить боль.
Ведьма расслабленно оперлась на дверной косяк, сложив руки на груди. Слегка заметная улыбка появилась у розововолосой на лице.
— Чё ты смотришь?! Чё смотришь?! — верещал Эд, активнее ёрзая по линолеуму— Твоих рук дело! Твоих рук дело! — выкрикивал он, сильнее сжимаясь в калачик. — Я знаю, сука! Ай!
Машка сильнее улыбнулась, выгибая бровь:
— Пластинка заела?
— У — у — ух!.. — кряхтел Эдик — Не могу! Как — больно — то! — парнишка, казалось, сейчас изобразит фокус с исчезновением, потому что, так скрутится в бараний рог, это явная подводка к чудесам.
Машка, наконец, разразилась сильным смехом. Звучал он теперь неподдельно, искренне. Слегка, злостно…
— Не могу с тебя! Ой, не могу! — ещё немного погоготав, она, видать, сжалившись, щёлкнула пальцами.
«Оханья» Эдуарда прекратились моментально, парень расслабленно растёкся по полу, раскидывая руки по сторонам.
— Что… это… было… — обессиленно произнёс Эдуард — Так больно…
Машка снова прыснула смехом и сползла в проёме на корточки:
— Да, как это у вас там называется? Заклинание одно, для любопытных гадёнышей! — она опять прервалась на смех — Ручку заворожила, а ты, видно, когда подслушать пытался, причинным местом своим да приложился!
Было больно признавать, что ведьма оказалась права. И не только нравственно. Да, Эдуард действительно очнулся от дрёмы из — за грохота во всей квартире. Даже книги на столе слегка обновились, ведь слой пыли с них попросту сдуло. Удалось даже рассмотреть сказки про колобка. Собственно, сначала, Эд предположил, что это просто гром. Но когда за окном он увидел спокойное ночное небо, немедленно забеспокоился о происходящем.
Он долго держал себя, чтобы не пойти к дальней комнате. Эдик проверил кухню, ванну, даже уборную. Предположения были подтверждены. Звук ярче всего был именно за запретной, ко входу, дверью. Аккуратно вывернув в коридор, юноша на цыпочках пробрался к цели.
Затаившись, Эдуард стал слушать. Он застал диалог на середине, но даже с учётом этого, мужская солидарность дала о себе знать почти в конце. Он услышал слово «Помешанная» и почему — то его это дико разозлило, он слегка двинулся вперёд и, тут же, почувствовал жжение в районе паха. Отскочив от двери, парнишка начал «тушить возгорание», пытаясь не проронить ни звука. Хватило его на минуту. Ровно минуту. Он считал секунды, он знает.
— А — а — а!!! — раздалось в коридоре.
Машка уже начала заходить обратно в комнату, когда Эдик собрался с силами и подскочил на ноги:
— Ты живёшь не одна? Почему не предупредила? — вопросы выскользнули изо рта быстрее, чем шатен успел их обдумать. В прошлый раз, когда он произнёс такие слова, ввязался в историю с бывшей.
— Потому что, первое. — девушка вскинула указательный палец прямо к носу собеседника — Я не обязана о таком сообщать тунеядцу. И второе, — средний палец вылез следом — Я живу одна.
Ох, уж эта привычка сначала сделать вид, что скрыл информацию, а потом её тут же выпалить. Тенденция подобных случаев отлично закрепилась в памяти Эдика за родной сестрой. Маринка частенько практиковала такой приём, чтобы побесить брата. И, к слову, всегда срабатывало. Чего стоит одна новость о сигаретах. Бр — р, аж вспоминать не хочется. Эдик тогда прикрыл сестру и отхватил от предков, великих, во всех смыслах, тумаков. А всё почему? Потому что, Марина Артемьевна решила снова попрактиковаться в своих навыках лукавства и сказала заветную фразу: «Ну ладно, да, это мои сигареты», прямо перед родичами.
— Тогда кто это был? — Ну, почему Эдуарду это так интересно? Ну, что за любопытство?
О, ну вот! Вот и пошла фирменная реакция Маньки выгибать левую бровь. Ну, что ж такое…
— Тебе есть до этого дело?
— Я услышал, как ты вскрикивала что — то про «жену» … — замявшись, ответил Эдик. Прямо перед тем, как услышать грохот, юноша уловил смешки с этим словом. Это его разбудило, правда, он решил и дальше подремать, поэтому особой уверенности в том, что он «словил» именно это слово, не было.
Манька кивнула.
— Ты же в курсе, что я не просто девочка на побегушках у призраков?
— Ну, типа того. — а ещё ты заносчивая, назойливая, абсолютно не эмпатичная стерва.
— По традициям моей…Э… Семьи. Я обязана быть с одним… — ей явно трудно давались объяснения, ведь стопорилась она почти на каждом слове — Ну типа… Э… Правнуком чувака, который однажды спас мою… Ну, бабку вроде… — она щурила глаза, вскидывая взгляд в левый угол. Она, что… Придумывает?