— Ну хорошо, хорошо, — буркнула Дейзи, завязывая полотенце тюрбаном на голове. — Зачем я только сказала?
— Хочешь знать, в чем твоя беда? — спросила Тэра с вызовом. — Ты становишься ханжой. Еще немного, и ты превратишься в примерную дамочку средних лет, которая ведет правильный образ жизни и прикидывает, какие у нее перспективы на пенсию.
— Лучше уж думать про пенсию, чем про то, с кем бы еще перепихнуться!
— А вот это не твое собачье дело! Хотя… может, тебе завидно?
Дейзи понимала, что Тэра всего лишь шутит, но шутки у нее зачастую были довольно злые и действовали на нервы. Она повернулась к висевшему над раковиной огромному зеркалу и принялась лихорадочно расчесывать волосы.
— Я бы ничуть не удивилась, — все больше заводилась Тэра. — Мне не хотелось говорить этого раньше, но я считаю, что твой Саймон редкая зануда. Я нисколько не жалею, что сказала тебе. Потому что знаю, что он меня терпеть не может.
— Что за чушь ты несешь! Это просто смешно.
— Дейзи, я не такая идиотка, какой кажусь. И я прекрасно знаю, какого Саймон мнения обо мне. И знаешь, что я тебе скажу? Мне плевать…
Как только Дейзи вышла из ванной, ее заняла Тэра. Дейзи уже пожалела, что затеяла весь этот разговор. Тэра ошибается, считая, что Саймон недолюбливает ее. Он просто не одобряет ее образ жизни. Считает ее неразборчивой и слегка распущенной. И он, конечно, прав. Саймон практически всегда и во всем оказывается прав.
Когда Тэра снова появилась в комнате, Дейзи уже высушила волосы и накладывала на ногти второй слой прозрачного лака.
Тэра с грохотом выдвигала и задвигала ящички комода.
— Если ты пользуешься моей жидкостью для снятия макияжа, — первой не выдержала Тэра, — то, по крайней мере, не забывай потом закручивать колпачок.
— Да я не притрагивалась! Ты, должно быть, сама забыла закрыть.
Тэра фыркнула и бросилась в ванную делать макияж. Ума не приложу, что с ней происходит, думала Дейзи, расчесывая волосы. Какую же прическу соорудить? Высокую? Но ей не хотелось возиться. Оставить, как есть? Нет. Во-первых, жарко. Во-вторых, у нее не выходило из головы замечание Ника насчет афганских борзых.
Стало быть, все-таки высокую.
Когда она закончила, эффект превзошел все ее ожидания. Дейзи рассчитывала, что прическа будет выглядеть слегка небрежной, будто она делала ее в спешке, но получилось что-то ультрасексуальное, всем своим видом словно говорящее: «От тебя требуется всего лишь вынуть одну заколку…»
Что ж, очень жаль. Если кто-то и захочет вытаскивать у тебя из волос заколки, то только не… ну, сама знаешь кто.
Дейзи уже не могла запретить себе думать о нем. Она поймала себя на том, что хочет услышать из его уст что-нибудь вроде: «Ты обворожительно хороша».
Он не так глуп. Ничего обворожительного во мне нет.
Верно, но ты же не будешь отрицать, что в тебе что-то есть.
Дейзи посмотрела на свое отражение в зеркале. Давным-давно один ее приятель сказал: «Нельзя назвать тебя красавицей, но есть в тебе что-то такое, что трудно выразить словами».
Даже Саймон, и тот никогда не говорил ей, что она красива. В тех редких случаях, когда Саймон был не в силах сохранять британскую сдержанность, он говорил: «Иди ко мне, моя куколка». Или называл ее козявочкой. Ей нравилось.
Остро, как никогда, Дейзи почувствовала собственное одиночество.
«Справились бы и без него. Незаменимых людей нет».
Никто больше этого не говорил. Только Ник сказал правду, которую она не хотела признавать.
О, Саймон, ну почему ты не поехал вместе со мной?
— Мне надеть черное платье или розовое? — услышала она голос Тэры.
— Откуда мне знать, черт побери!
— Ах, извини, что побеспокоила.
Из всех платьев, что взяла с собой, Дейзи выбрала самое «крутое» — белое, с воротом-хомутиком и открытой спиной, прекрасно подчеркивавшее загар.
Тэра надела коротенькое черное платьице с глубоким вырезом, позволявшим всякому насладиться зрелищем роскошной ложбинки между грудей, но не более того, и черные же босоножки на высоченной шпильке.
Дейзи отдала предпочтение золотистым кожаным сандалиям на низком каблуке.
Она тщательно подобрала макияж, с тем расчетом, чтобы он гармонировал с ее темно-серыми глазами, придавая взгляду поволоку. Затем намазала губы розовой помадой и слегка сбрызнулась духами от Готье.
Тэра была уже готова.
— Встретимся в баре, — сказала она. — И не забудь ключ.
Когда она ушла, Дейзи стало еще хуже. В приступе раскаяния она пожалела, что не предприняла никаких шагов к примирению.
Через несколько минут она спустилась бар.
Бар располагался на террасе, открытой свежему ночному бризу. Входом служила увитая лианами арка.
Публика сидела на плетеных креслах вокруг стеклянных столиков; кто-то негромко играл на рояле; на потолке вращались лопасти вентиляторов. От прилегающего сада бар отделяли цветочные клумбы, создававшие уютную интимную атмосферу.
Сначала до ее слуха долетел звонкий смех Тэры. Подойдя ближе, Дейзи поняла, в чем дело, — к ним присоединилась группа тех самых итальянцев.
Ник первым увидел ее и, словно желая показать, что не чужд хорошим манерам, мгновенно встал из-за стола, чем живо напомнил ей Саймона, и со словами: «Дейзи, можешь занимать мое место», — пошел искать свободный стул.
Дейзи оказалась между Мэрион и Джейн, и ее тут же познакомили с Алессандро и остальными. На вид всем им было лет двадцать семь — двадцать восемь, все одинаково симпатичные и обаятельные, хотя Алессандро был вне конкуренции. Дейзи улыбнулась, вежливо задала несколько вопросов, потом заказала джин с тоником. На столе были расставлены блюдечки с жареными орешками.
Ник сидел в конце стола, и она могла не волноваться, что он вечно будет попадаться ей на глаза. Зато вскоре стало ясно, что сидевшие за соседним столиком две дамочки — одна блондинка с короткой стрижкой, вторая брюнетка с такой же стрижкой — не спускают с него глаз.
Лет около тридцати, холеные, уверенные в себе, они то и дело бросали на Ника многозначительные взгляды. Дейзи догадалась, что они разговаривают о нем.
Дейзи тут же прониклась к ним ненавистью, понимая, что это нелепо и что она похожа на собаку на сене. Она уже хотела сказать, что умирает от голода, и предложить перебраться в ресторан, как вдруг одна из подозрительных особ — а именно блондинка — встала и направилась к ним.
— Неужели Ник? Ник Тревельян?
Судя по реакции Ника, для него это явилось полной неожиданностью.
— Я Фиона Джеймс, — продолжала та. — Я работала в «Шелл энд Браунинг» на одном этаже с тобой. Конечно, прошло уже пять лет, но…
— Бог мой, Фиона! Какая встреча! — Лицо Ника расплылось в улыбке, в которой любая женщина согласилась бы утонуть. — Как дела?
— Замечательно. Мир тесен, правда? — У нее был низкий, с хрипотцой, голос и очаровательная улыбка.
Дейзи возненавидела ее всеми фибрами души.
— Да, и продолжает сжиматься как шагреневая кожа. — Ник наклонился и чмокнул ее в щеку. — Отлично выглядишь. Присоединяйся к нашей компании.
Интересно, он с ней трахался?
Ник принес еще пару стульев, и Фиона с подружкой перебрались за их столик. Когда все познакомились, Мэрион радостно предложила:
— Почему бы вам не поехать с нами? Мы собираемся поужинать в каком-нибудь живописном местечке на побережье.
— С удовольствием, но мы уже заказали столик в «Карамболе», — объяснила Фиона. — Мы уже скоро уходим.
Дейзи даже испугалась, как бы глаза не выдали ее радости.
Вскоре обе поднялись из-за стола и стали прощаться.
— Может, еще увидимся на пляже, — обратилась Фиона к Нику.
— Надеюсь. Желаю приятно провести время.
— И вам того же.
Дейзи перевела взгляд на Ника, который рассеянно смотрел им вслед.
Мэрион лукаво подмигнула ему.
— Старинная подружка?
Ник криво усмехнулся.
— Если бы она была моей подружкой, я бы сейчас не ломал голову, пытаясь вспомнить, кто же это такая.