После этих слов Крис отправился к стоявшему неподалеку кулеру, налил стакан воды и тут же осушил его, пролив несколько капель на собственную рубашку. Выглядел мужчина очень раздосадовано и небрежно, чего никогда себе не позволял.
Рыжеволосая уставилась невидящим взглядом в стол. Это решение… Вчера она думала о том, что связывает свою жизнь с бывшей заключенной, сегодня приходилось думать о том, что ей предстоит полностью перевернуть жизнь, чтобы спасти настоящую преступницу и стать такой же, ударившись в бега. Это так сложно и так просто одновременно. «Если я сейчас откажусь, то потеряю ее навсегда, возможно, получу новый шанс, но хочу ли я этого шанса, если не будет ее? А если соглашусь, то не потеряю ли себя? И будет ли у нас вообще хоть какая-то жизнь?».
- Лена, - мягко окликнул ее Лоран, - время, понимаю… Нет, не понимаю, но не могу больше дать тебе времени. Что ты скажешь?
Кейт подняла взгляд на мужчину, в серо-зеленых глазах блеснула сталь.
- Я иду до конца, - тихо, но твердо ответила она.
- Уверена?
- Я иду до конца, - еще раз повторила девушка, сжимая кулаки.
- Как скажешь, обратной дороги теперь нет. Следуй за мной, - мужчина распахнул дверь, ведущую дальше вглубь затемненного помещения.
***
Andreas Rönnberg – Cry of Fear - Main Theme
В какой-то момент боль стала настолько нестерпимой, что сознание покинуло обессиленное тело. Ее мучители пытались привести девушку в чувство, вновь выплеснув на тело несколько ведер воды. Но и это не помогло. Джул повисла на крюке, уронив голову на грудь. Глаза закрылись, но она еще слышала несколько секунд оживленную беседу, хотя слов уже почти и не разбирала. Тот, что был за главного, распекал исполнителя, упирая на то, что тот не рассчитывает силу. Мучитель оправдывался тем, что не привык иметь дело с девчонками. Вольф уже радовалась и этому. В общем-то, существовали и другие способы издеваться над человеком, особенно над женщиной. Они пока ограничились только избиением. Впрочем, она не сомневалась, что скоро они начнут исправлять ошибки. На этом она отключилась окончательно.
И опять свет, и опять боль. Ломило кости, саднили повреждения. Рук Блю уже почти не ощущала. Сейчас все начнется заново. Она не сомневалась, что палачи уже заметили, что она приходит в себя. Но тут раздался резкий оклик. Она не поверила в услышанное. Кто-то приказал опустить ее. Что-то лязгнуло. Пол стал ощутимым. Запястья больше не тянуло вверх с чудовищной силой.
- Живодеры, - грубо отругал подчиненных вошедший.
Джулия с трудом подняла голову, уставившись на своего избавителя, хотя и догадалась, что это явление не принесет тем более ничего хорошего. Сначала она заметила ботинки с серебряными черепами, потом черные строгие брюки. Плохо. Явился кто-то из лидеров. Сейчас попытается или разговорить, или начнет пытать сам. Она знала, что такие люди в свое время, прежде чем стать предводителями упражнялись в искусстве пыток не менее усердно, чем она в вождении.
Перед ней стоял высокий мексиканец в черном костюме, темные очки придавали жесткому лицу еще более грозный вид. Он улыбался ей. Но вовсе не добродушно. Затем обошел, осматривая, словно примериваясь и раздумывая, куда лучше ударить. Потом остановился. Резкий, хлесткий удар тыльной стороной ладони по щеке. Во рту тут же стало солоно, а на глаза выступили слезы. Это живо напомнило ей издевательства в приюте и вернуло в детство. Туда откуда она бежала отчаянно. Это подействовало гораздо убедительнее всего, что было до этого. Девушка закричала.
- Удивительная вещь человеческое тело и память, - лидер начал читать лекцию опешившим подчиненным, - можно бить человека часами, но так и ничего от него не добиться. А ведь достаточно заставить его почувствовать себя ребенком. Самым уязвимым существом на свете, и это с помощью простой пощечины. Вот такой небрежной, презрительной. Ты бьешь человека кулаком, а значит, считаешь его себе равным, невольно выказываешь уважение. Уважение… Это важно. Разденьте ее. Обнаженный человек всегда чувствует себя более беззащитным, словно лишается оболочки.
Вольф с ужасом ощутила как с нее содрали футболку, обнажив спину.
- Пока хватит, - проговорил бандит, заходя сзади, - а она красивая. Право даже жалко…
Раздался какой-то странный звук, будто на свет извлекли что-то продолговатое и металлическое. В следующий миг спина взорвалась от ослепительной боли, похожей на вспышку. Лидер тихуанцев вернулся обратно, продемонстрировав жертве идеально отполированное мачете.
- Замечательная вещь, можно рубить, можно бить плашмя, как сейчас. Боль страшная. Но еще больнее, если начать отрезать по кусочку. О, я помню одного человека. Очень сильного человека… Он заговорил, когда мы добрались до плеча. Все это время мы отрезали понемногу, и поддерживали его в сознании, пользуясь обезболивающими. Впрочем, есть такие которые никогда не говорят, умирают, но молчат. Ты из таких, Вольф? Ты будешь молчать?
Он прошелся перед ней по грязной каморке, совершенно не вписываясь в интерьер, выглядя каким-то чудовищным демоном, словно ему тут тесно.
- А ты будешь молчать, когда тебя начнут насиловать? Постоянно, на протяжении часов, а может и дней. Такого нельзя исключать. Но знаешь что? Мне пришла в голову идея получше. Сильные люди выдерживают многое, но становятся совершенно безвольны, если дело касается их близких и любимых, - с этими словами он достал ее телефон и показал совместные фото с Леной, - ты будешь молчать, когда на твоем месте окажется она? Поверь, ее уже разыскивают по всему городу.
Джулия и так впечатленная и испуганная до предела, затряслась от ужаса.
- Не надо, пожалуйста, только не ее, - умоляюще зашептала она.
- Ага, значит, вот ты из каких. Хочешь мне что-нибудь рассказать?
- Что вы хотите знать? – обреченно спросила брюнетка.
- Назови имя своей подельницы, на кого вы работали? Кто заказывал убийство? Только не говори, что вы придумали это вдвоем. Кто такая Адель? Мы нашли ее визитку в твоих вещах. Давай не спеша. Будешь хорошей и послушной, возможно, мы еще подумаем, что с тобой делать. Ты убила Мануэля?! – вдруг рявкнул бандит, приблизив оружие прямо к лицу.
- Нет! – завизжала Джул. - Нет! Не я, это моя подруга! Мария, Мария Мендоса…
- Продолжай…
Слова лились из нее одно за другим. Она была сломлена. Она умоляла и рыдала. Если мучителям что-то не нравилось, они придумывали новые, невообразимые и дикие способы причинить ей боль. Хуже всего стало то, что они отказались верить в правду о том, что это было спланировано только двумя людьми.
- Кто был нанимателем? На кого ты работала! Отвечай, сука!
Удар, еще, удар, удар. Но больше она не теряла сознания. Все. Она не могла больше сдерживаться. Блю просто хотела, чтобы это закончилось.