Убийца был одет в зеленую куртку. Можно было подумать, что он пришел с охоты, если бы не дыра от пули в голове. Его правая рука лежала на колене. В ней был зажат пистолет «беретта».
Присев напротив него, я услышал, как все полицейские тихонько уходят. Дверь закрыли снаружи. По рации кто-то сказал: «Начинаем».
Я остался в классе один на один с самым ужасным массовым убийцей в Великобритании. У которого, возможно, была бомба. Стать судмедэкспертом меня подтолкнули книги выдающегося судебного медика, профессора Кейта Симпсона. Только вот я не помнил, чтобы он хотя бы в одной из них упоминал, что может случиться нечто подобное.
У ЛЮДЕЙ ЕСТЬ ПОТРЕБНОСТЬ ЗНАТЬ ПРО КОНКРЕТНЫЕ СМЕРТИ И ПРО СМЕРТЬ В ОБЩЕМ.
Я остро ощущал все, что происходит вокруг меня. Перешептывания за дверью. Дуговые лампы снаружи, отбрасывающие на потолок темные тени, которые накладываются друг на друга. Тоненький луч моего собственного фонаря. Запах мела и пота, странным образом перемешанный с запахом крови. Я пересек комнату, не сводя глаз с тела в углу. Дойдя до него, я встал на колени, чтобы получше его рассмотреть. Пистолет, которым в тот день было убито столько людей, был направлен прямо на меня.
Майкл Райан выстрелил себе в правый висок. Пуля прошла навылет через другой висок. Я увидел ее, когда уходил из класса: она застряла в доске объявлений на противоположной стене.
Я поговорил с полицейскими. Никаких скрытых проводов не было. Причиной смерти стало огнестрельное ранение с правой стороны головы, типичное для самоубийства.
Покинув это мрачное, пропитанное смертью место, я почувствовал облегчение и поддал газу на трассе. Только вот зловещая тишина Хангерфорда, казалось, просочилась в мою машину и ехала вместо со мной грузным незваным пассажиром. Внезапно меня захлестнул ужас от всего увиденного в тот день. От всей невообразимой чудовищности произошедшего. Я свернул на обочину и сидел в полной темноте в машине, пока мимо проносились другие автомобили.
Остановившуюся позади меня полицейскую машину я заметил только после того, как услышал стук в свое окно.
– Простите, сэр. У вас всё в порядке?
Я объяснил, кто я такой и где только что был. Полицейский кивнул, осмотрелся, смерил меня оценивающим взглядом, решая, верить ли мне на слово.
– Мне просто нужно минутку передохнуть, – сказал я. – А потом поеду дальше.
Полицейские знают про переходный момент между работой и домом. Он снова кивнул и вернулся в свою машину. Конечно, он проверил мой рассказ. Спустя несколько минут в тишине я уже осознал, что Хангерфорд остался позади, а впереди меня ждал дом. Я моргнул фарами, махнул на прощание рукой и присоединился к потоку машин. Полицейская машина поехала следом за мной, какое-то время меня сопровождая, а затем сдала назад и развернулась. Я продолжил свою дорогу домой.
Когда вернулся, дети крепко спали, а Джен смотрела телевизор в гостиной.
– Я знаю, где ты был, – сказала она. – Было ужасно?
Да. Но я только и позволил себе, что пожать плечами. Повернулся к ней спиной, чтобы она не видела моего лица. Мне захотелось выключить новости по телевизору, в которых журналисты с таким возбуждением обсуждали случившееся в Хангерфорде. Для меня же в этих погибших больше не было ничего волнительного. Это были просто мужчины и женщины, безжалостно убитые, когда они занимались своими повседневными делами, которые казались им важными и срочными, пока не пришел столь внезапный конец. Для них уже ничто не было важно. Спешить было некуда.
УБИЙСТВА ЧАЩЕ ВСЕГО СОВЕРШАЮТСЯ В ПЫЛУ ЭМОЦИЙ, ПЛОХО ПОДДАЮТСЯ ЛОГИКЕ И ЗАРАНЕЕ НЕ ПЛАНИРУЮТСЯ.
Поздней ночью я стал делать звонки, чтобы организовать проведение всех вскрытий на следующий день. Я надеялся помочь полиции воссоздать обстоятельства каждой смерти, а значит, с помощью показаний свидетелей восстановить хронологию действий Райана в тот день. Очень важно понять, как все в точности произошло. Это крайне нужно всем, кого случившееся затронуло, это нужно общественности.
На следующее утро я провел несколько рядовых вскрытий: пьяницы, наркоманы и сердечники, все из Вестминстерского морга. Мои коллеги всё расспрашивали меня о подробностях случившегося в Хангерфорде, а полиция тем временем доставляла последние тела в Королевскую больницу Беркшира в Рединге. Я прибыл туда в два часа дня, меня поприветствовал местный персонал, и я познакомился с ними поближе, как это давно принято в нашем деле, за чашечкой чая. Горячий заваренный напиток всегда считался неотъемлемым атрибутом морга – одновременно и право, и обязанность – перед тем как патологоанатом возьмется за вскрытие.