— Кто-то мог увидеть вас по дороге, — предположил Реклесс. — А в доме вы, наверное, включили свет. Его видно за много миль.
— Да, включил! В темноте дом внушает мне страх. Но все равно как-то странно…
Странно, мысленно согласился с ним Дэлглиш. Однако объяснение инспектора звучало убедительно. Яркий свет во всех окнах дома должен был быть виден по всему мысу Монксмир. Вскоре свет погас — значит, Дигби Сетон выехал. Но зачем было выманивать его из дому? Чтобы доделать что-то в «Сетон-Хаусе»? Или что-нибудь найти? Не подлежавшие ли уничтожению улики? Не прятали ли тело в «Сетон-Хаусе»? Но как такое возможно, если Дигби не врет про пропажу лодки?
Тот внезапно снова затараторил:
— Как мне действовать, чтобы тело оказалось в распоряжении ученых-медиков? Я никогда не слышал от Мориса о его интересе к медицинской науке. Что ж, раз ему так захотелось… — Он переводил взгляд с Дэлглиша на Реклесса и обратно.
— Об этом рано беспокоиться, сэр, — сказал инспектор. — Все необходимые распоряжения и официальные бланки ваш брат оставил среди своих бумаг, но с этим пока придется повременить.
— Да, наверное, — пробормотал Сетон. — Но мне не хотелось бы… Раз он выразил подобное желание…
Он замялся. Приступ возбуждения прошел, теперь Дигби выглядел очень усталым. Дэлглиш и Реклесс переглянулись, подумав, что тело Мориса будет представлять мало интереса для науки после того, как над ним потрудится Уолтер Сиденхэм, знаменитый своим усердием доктор, автор учебника по судебно-медицинской экспертизе, где обосновывалась польза первоначального надреза от горла до паха. Вероятно, студентам-практикантам пригодились бы конечности Сетона, но сам он вряд ли имел в виду их. Впрочем, его труп и так уже внес вклад в медицинскую науку.
Реклесс собрался уходить и предупредил Сетона, что того ждут на дознании через пять дней, — приглашение, не вызвавшее воодушевления; затем он стал собирать свои бумаги с удовлетворенной сосредоточенностью хорошо потрудившегося страхового агента. Дигби наблюдал за ним с озадаченностью и опаской, как мальчуган, не уверенный, что хочет расстаться с обществом взрослых, хотя ему пришлось с ними несладко. Застегнув портфель, Реклесс задал ему последний вопрос:
— Вы не находите странным, мистер Сетон, что ваш сводный брат пожелал назначить своим наследником вас? Ведь вы с ним не очень ладили.
— Я же объяснял! — возмущенно крикнул Сетон. — Я — его единственная родня, старался быть к нему внимательным. С ним было нетрудно поладить, достаточно хвалить его ужасные книги и проявлять интерес к нему самому. Мне вообще нравится ладить с людьми, когда есть возможность. Ссоры и ругань — не мой стиль. Долго выносить его общество я бы вряд ли смог, но ведь я наведывался сюда нечасто. Говорю вам, после августовских праздников мы с Морисом так и не повидались. И потом, ему было одиноко. Я остался его единственным родственником, и Морису нравилась мысль, что он все-таки не один на белом свете.
— Значит, вы поддерживали с ним отношения из-за его денег, а он с вами — из страха остаться совсем одному?
— Наверное. — Сетона трудно было смутить. — Такова жизнь. Всем нам чего-то друг от друга надо. Вот вас, инспектор, кто-нибудь любит просто за ваши красивые глаза?
Реклесс встал и вышел. Дэлглиш последовал за ним. На террасе они постояли молча. Ветер крепчал, но солнце по-прежнему сияло, золотя все вокруг. Реклесс присел на ступеньку короткой лестницы, ведшей с террасы на узкую полоску газона и на край уступа над морем. Дэлглиш, решив отчего-то, что ему не следует стоять, потому что это ставит Реклесса в невыгодное положение, сел рядом с ним. Неожиданно холодные камни напомнили о призрачности осеннего тепла.
— Отсюда на пляж не спуститься, — проговорил инспектор. — Удивительно, что Сетон не позаботился о собственном спуске. Ему приходилось брести до Таннерс-лейн — неблизкий путь!
— Да, высоко, и сплошная скала. Вырубить лестницу было бы непросто, — объяснил Дэлглиш.
— Возможно. Странный он был все-таки человек! Суетливый, однако методичный. Взять его картотеку. Он черпал свои сюжеты из газет, журналов, из разговоров с людьми. Иногда сам придумывал. Все они аккуратно собраны в каталог, ждавший применения.
— А как насчет подсказки мисс Колтроп?
— Я ее не заметил. Сильвия Кедж говорила, что когда Сетон жил здесь, двери дома не запирались. Похоже, все дома тут стоят незапертые. Любой мог войти и забрать карточку. Не говоря о том, чтобы просто прочитать ее. Они здесь бродят по домам друг друга, как Бог на душу положит. Чего только не бывает от одиночества! Это если считать, что Сетон записал чертов сюжет на карточке…