Послышался скрип колес, и из французского окна выкатилась в своем кресле Сильвия Кедж. Она молчала, не спуская глаз с дороги. Они послушно устремили взгляд туда же и увидели почтовый фургончик — маленький и яркий, как игрушка, — двигавшийся по мысу в направлении дома.
— Почта, — произнесла Сильвия.
Дэлглиш заметил, как побелели суставы ее пальцев, вцепившихся в ручки кресла. Когда фургончик затормозил у террасы, она привстала и одеревенела, как в приступе столбняка. Двигатель перестал урчать, и в наступившей тишине стало слышно ее прерывистое дыхание.
Почтальон, хлопнув дверцей, направился к ним с радостными словами приветствия. Не получив ответа, озадаченно уставился на ее застывшее лицо, потом на двух мужчин. Он подал Реклессу большой светло-желтый конверт с отпечатанным на машинке адресом.
— То же, что раньше, сэр, — доложил почтальон. — Такой же конверт я вручил ей вчера. — Он кивнул мисс Кедж и попятился к своему фургону, бормоча: — Всего доброго!
— Адресат — господин Морис Сетон, эсквайр, — объяснил Реклесс Дэлглишу. — Отправлено вечером в среду или в четверг утром из Ипсвича. Проштамповано вчера в полдень.
Он аккуратно держал конверт за угол, словно боялся оставить на нем отпечатки пальцев. Большим пальцем правой руки инспектор вскрыл клапан. Внутри оказался лист бумаги одного с конвертом большого формата, отпечатанный на машинке через два интервала. Реклесс стал читать вслух:
— «Тело без рук лежало на дне маленькой шлюпки, качавшейся на волнах у суффолкского берега. Труп маленького мужчины средних лет облегал изящный саван — темный полосатый костюм точно по фигуре…»
Внезапно Сильвия Кедж протянула руку:
— Дайте взглянуть!
Реклесс, поколебавшись, поднес бумагу к ее глазам.
— Это написал он, — сказала хрипло она. — И напечатал он.
— Возможно, — кивнул Реклесс. — Но сам отослать это он уже никак не мог. Даже если конверт опустили в ящик поздно вечером в среду. К тому времени он уже был мертв.
— Это напечатал он! — крикнула Сильвия. — Я знаю его руку. Говорю вам, он. С отрубленными руками!
И она зашлась истерическим хохотом. Он пронесся над мысом сумасшедшим эхом и напугал стаю чаек, с криком взлетевшую с края скалы плотным белым облаком.
Реклесс смотрел на сведенное судорогой тело, на кривящийся в хохоте рот со смесью задумчивости и безучастности, не пытаясь ни успокоить ее, ни унять. В окне появилось лицо Дигби Сетона под потешной повязкой.
— Что за черт?
Реклесс все так же, без всякого выражения, посмотрел на него и бесстрастно ответил:
— Весточка от вашего братца, мистер Сетон. Как вам это нравится?
12
На то, чтобы утихомирить мисс Кедж, ушло много времени. Дэлглиш не сомневался, что ее истерика — не притворство. Его, правда, удивило, что она так безутешна. В маленьком обществе Монксмира одна Сильвия Кедж, казалось, была потрясена и удручена смертью Сетона. В ее потрясении не приходилось сомневаться. Она выглядела и вела себя как женщина, чей напряженный самоконтроль дал сбой. Теперь Сильвия старалась взять себя в руки и в конце концов пришла в приемлемое состояние, позволившее отправить ее назад в коттедж «Дубильщик» в сопровождении сержанта Кортни, растроганного ее безутешным видом и молящим взором и толкавшим ее кресло с осторожностью мамаши, помнящей об опасности, подстерегающей ее новорожденное дитя во враждебном мире. Дэлглиш, избавившись от нее, ощутил облегчение. Поймал себя на неприязни к ней, и это чувство было тем более постыдным, что он знал, до чего иррациональны, даже позорны его корни. Она вызывала у него физическое отвращение. Большинство соседей использовали Сильвию Кедж для того, чтобы за небольшую цену дать волю своей жалости к ней, заодно извлекая пользу для себя. Подобно многим инвалидам, она была одновременно объектом попечительства и эксплуатации. Интересно, а как она сама относится ко всем ним? Ему было бы легче, если бы он сумел пожалеть ее, но трудно было не осуждать то, как ловко Сильвия использовала свое увечье. С другой стороны, разве в ее арсенале есть иное оружие? Презирая молодого констебля за столь скорую капитуляцию и себя за бесчувствие, Дэлглиш отправился в «Пентландс» обедать, решив добраться туда по дороге. Этот путь был длиннее, но ему всегда претило возвращаться по собственным следам.
Когда он проходил мимо коттеджа Брайса, в окне верхнего этажа появился владелец и, вытягивая длинную шею, воскликнул:
— Загляните ко мне, Адам! Я вас заждался. Знаю, вы выслеживаете своего кошмарного дружка, ну да ладно, что с вами поделаешь? Главное, оставьте на пороге свой бич из носорожьей шкуры и можете налить себе что хотите. Я мигом спущусь!