– С чего вдруг ей это делать?
– Помнишь, я две недели назад к ним на дачу ездила?
Я кивнула.
– Я им тогда хорошо помогла с огородом, и она была очень благодарна. В общем, я попросила Людку уговорить её провести нас в здание, а там уж мы сами проберемся к Егору в гримерку. И она согласилась! Только тетя Валя думает, что мы хотим концерт послушать. И ты не говори ей ничего о наших настоящих планах!
– А я-то с чего буду ей рассказывать? – удивляюсь я.
– Ну ты же пойдешь со мной? – вкрадчиво спрашивает Юля и строит такую жалобную рожицу, что не устоит даже камень.
– Ну нет, это без меня, – всё же отвечаю я. – Я его даже не слушала никогда! И не собираюсь пробираться куда-то там и рисковать ради непонятно кого.
– Не непонятно кого, а ради меня! Ксюша, я же люблю его! Он такой классный! Я умру, если не поговорю с ним. Я ждала этого два года! Мне нужно-то всего минуточку! Только посмотрю на него поближе и подарю подарочек. Пожалуйста, Ксюша! Я боюсь одна…
– Так позови с собой Люду.
– Она уже со своим парнем на дачу уехала. Кроме тебя больше некому меня поддержать… – на Юлиных глазах снова проступают слезы, и я сдаюсь. Ладно уж, схожу, от меня не убудет.
– Только я должна быть на работе без пятнадцати десять! – строго предупреждаю.
– Мы успеем! – радостно кивает она.
– Что хоть дарить ему собралась? – интересуюсь, поглядывая на красивый пакет у двери.
– То, что будет его согревать и напоминать обо мне! – расцветает Юля и достает из пакета пушистые розовые тапочки с заячьими ушами.
– Ты уверена, что ему это подойдет? – осторожно спрашиваю я, ведь это абсолютно девчачьи тапки, и вряд ли какой-нибудь парень согласится надеть их. Хотя, кто их знает, этих звезд…
– Точно-точно подойдет! – уверяет она меня. – Я знаю его размер, эти чуть больше, на всякий случай.
Только вздыхаю и возвращаюсь к своей работе. До концерта еще три часа, может, даже успею доделать.
Мы стояли у маленькой серой двери и ждали. Было страшновато, но мы сделали «морду кирпичом», как выразилась Юля. Будто и впрямь пришли по важному делу. Спустя несколько долгих минут дверь открыла уставшая женщина и, прихрамывая, повела нас коридорами к одному из запасных выходов главного зала.
– Вот, девочки, вам сюда. Проходите потихоньку, если что, спрячетесь за шторой. А выходить вместе со всеми можете, там уже не будут проверять.
– Спасибо, теть Валь! Вы прямо мечту всей моей жизни исполнили! – обняла женщину Юля.
– Да ладно тебе, – отмахнулась она. – Только охране не попадитесь, а то мне выговор будет.
Я приоткрыла дверь и заглянула за шторы. В зале темно, возле освещенной сцены прыгает толпа, вряд ли нас заметят. Только заходим, Юля сует мне свой пакет и бежит прямиком в толпу. Я лишь покачала головой и присела на ступеньку у стены, включая свой плеер. В уши ударили звуки природы и мощная индейская музыка. Да, вот это то, что я люблю. Оглядываю зал. Зрители в восторге. На сцене танцуют полуголые девушки, все в блестках, и среди них, видимо, этот Егор. В черной шляпе и облегающем все выпуклости кожаном костюме. Экраны показывают его крупным планом, и я фыркаю. Даже смотреть на него не хочу, дома надоел. Ставлю будильник через тридцать минут и закрываю глаза, уносясь в собственный мир музыки и грез.
Когда вибрирует будильник, с неохотой открываю глаза. Юля все еще в толпе, раскачивается под какую-то медленную песню. Подхожу к ней и тяну за руку. Поворачивает ко мне полные обожания глаза:
– Ну еще чуть-чуть, это моя любимая песня.
Делаю суровое лицо и напоминаю на ухо:
– Если хочешь попасть в гримерку, пора идти. Нам еще её искать.
Куксится, прямо как маленькая, но идет. Наконец, шум аплодисментов остается позади, и мы осторожно идем по коридору. Поворачиваю за угол и быстро толкаю Юльку назад.
– Что там?
– Охранник стоит. Наверное, и гримерка там же…
– И что делать?
– Подождем, может, отойдет куда.
Уставший, но жутко довольный собой, иду в гримерку. Я отработал на триста процентов, зал был в восторге, девчонки возле сцены сходили с ума, а я купался в их обожании. Люблю это сочетание дикой усталости и эмоциональной наполненности. Вроде бы и шевелиться уже не можешь, хочется упасть куда-нибудь и уснуть, и в тоже время внутри такой гейзер бурлит, что душа рвется дальше, покорять следующие вершины. Меня все любят. Обожают мои песни. Боготворят. Я прямо чувствовал эту отдачу, стоя там с микрофоном. И это самый лучший кайф, который только можно получить в жизни. Вот ради этого я и вкалываю по шестнадцать часов на репетициях и терплю бесконечные перелеты. Я – король! Я – на вершине! И я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы остаться тут.