В двери поворачивается ключ. Машинально пихаю записку в карман и приглаживаю волосы. Заходит худенькая девушка в форме официантки. Облегченно выдыхаю. Смотрю на знакомое лицо в окружении рыжих кудряшек и вдруг вспоминаю, что видел её в гримерке после концерта. Нефанатка. Точно! Она испуганно вздрагивает, будто не ожидала, что я проснулся и быстро закрывает за собой дверь.
– Где я? – хриплю, прочищая горло. – Ничего не помню.
– В клубе. Вы вчера умоляли меня спасти вас от Анжелы Эдуардовны, и я привела вас сюда. Эта комната отдыха на ремонте, и я подумала, что здесь вас никто не найдет. Так и получилось. А искали всем клубом, Анжела грозилась не платить, если вы не появитесь, – тараторит девушка.
Не успеваю за ней, уловил лишь имя. Да, точно, жирная корова просила называть её Анжелочкой.
– Спасла, значит. А от чего? – спрашиваю у нее. Неужели я гонорар не отработал? Так, вроде, отпел положенные полтора часа…
– Ммм… Вы сказали, что… она вас заставляла… – мнется девушка. Потом вдруг выдыхает: – Она решила, что вы её подарок и повела вас в номер. А вы, видимо, сказали, что вам нужно в туалет, и сбежали. А она потом проснулась и так орала…
Черт! Черт! Черт! И смешно, и стыдно! Сбежал, значит, от настойчивой любовницы, поймал в коридоре официантку и умолял меня спрятать. Ну ты, Егор, даешь!
– Так стыдно! Никогда так не напивался, а она прямо вливала в меня стакан за стаканом, – зачем-то оправдываюсь я перед незнакомой девушкой.
– Всё нормально, – мягко улыбается она. – Анжела – та еще гадина. Не вы первый от нее пострадали. Вот, я ваши вещи принесла. Пора уходить. Я и так последняя осталась.
Надеваю куртку и проверяю телефон. Пятнадцать пропущенных от Жоры. Блин, надеюсь, они всё еще ждут меня у клуба.
– Ксюша, да? Спасибо, что рисковала работой из-за меня. Как мне выйти отсюда?
– Я отведу вас к служебному выходу, а потом отвлеку охранника, чтобы он на камерах вас не заметил. Вызвать вам такси?
– Не нужно. Моя охрана должна ждать в машине.
– О, точно! А я все думала, где они, ведь вы же один никогда не ходите…
– На частные мероприятия не принято заходить со своей охраной. Обычно тут не бывает чокнутых фанаток, и защищать не от кого, – усмехаюсь я, вспоминая именинницу.
Девушка хихикает вместе со мной.
У служебного выхода прощаемся. И я немного в растерянности. Хочется её отблагодарить, а как, не знаю. Была бы она моей фанаткой, я б её поцеловал, расписался на груди или снял с себя футболку и подарил. Видел много раз, что для влюбленных в меня девчонок это – высшая степень счастья. А эта кучеряшка держится на расстоянии, неловко улыбается и тянет руку для рукопожатия. Ну что ж. Пожимаю её теплую ладошку и еще раз говорю:
– Спасибо огромное, Ксюш.
Кивает и, в который раз, напоминает:
– Подождите пять минут и выходите, а я побежала глазки строить.
Бежит по коридору, а я смотрю ей вслед. Изящная, как куколка, а уж улыбка! Вспоминаю и сам улыбаюсь, а на душе так тепло. И даже головная боль как будто прошла.
Охрана была на месте, и мы даже успели на самолет. А вечером меня ждал нагоняй от продюсера. Григорий Иванович был человеком требовательным и суровым.
– Проходи, Егор, присаживайся, – обманчиво спокойно сказал он. – Хочу тебе кое-что показать.
Я сел в кресло и посмотрел на экран ноутбука. Видео на Ютубе под названием «От дочки олигарха сбежал подарок». А на нем жирная девица топает ногами и орет о том, что хочет трахнуть своего трубадура. Лица не видно, но я вспомнил этот голос. Даже передернуло от омерзения. Да уж, нефанатка реально спасла меня от чудовища. Два миллиона просмотров и куча комментариев под видео. Вздыхаю и смотрю на Григория:
– Я отпел, сколько нужно было. Поздравил именинницу. А потом – плохо помню, что было. Она меня напоила, и я почти не соображал.
– Не оправдывайся, Егор. Ты подписал договор. Надо было сразу думать, на что соглашаешься.
– В смысле? Там был стандартный договор на выступление.
– Уверен? – вкрадчиво переспрашивает он.
Пододвигает ко мне текст подписанного договора и указывает ручкой на строчки, напечатанные мелким шрифтом: «в течение оговоренного времени исполнять все пожелания именинницы, в том числе интимного характера». Вот же черт!