Выбрать главу

– Кемет.

Следующие мгновения показались бесконечными всем: и лежавшим ниц приближенным, и царевичу, и тем более Тийе.

– Ты будешь править!

Она не успела опомниться, как Аменхотеп отправился дальше, сделав знак советникам следовать за собой. Опомнившийся отец резко дернул дочь за руку, шипя что-то страшное. Жрец хорошо понимал, что может последовать за такой выходкой Тийи.

Видно, услышав его шипение, Аменхотеп обернулся и повелел:

– Ее во дворец!

Тийе никогда не вспоминала тот день, почему-то старалась гнать от себя любые мысли о нем. А сейчас вдруг отчетливо вспомнила…

Тогда решилось все, да не все. Аменхотеп стал фараоном, а она попала к нему в гарем, став одной из многочисленных жен. А ведь там были только царские дочери со всех концов известных ей земель! Только Тийе не отличалась родовитостью. Дочь пусть и не последнего жреца, но без капли царской крови, она была к тому же совсем юной (только сбрила детский локон и надела девичье платье) и некрасивой!

Что толку от прозябания в царском гареме среди тех, кто не считает тебя равной? Двенадцатилетняя девочка смогла стать нужной Аменхотепу. Он не слишком интересовался ее еще не оформившимися статями, для этого хватало других, более пышнотелых и опытных. А вот поговорить с умной и рассудительной юной женой любил.

Аменхотепу был нужен наследник, но Тийе родила дочь. Потом еще одну дочь, потом еще дочь и только потом Аменхотепа. У пер-аа был любимец – старший сын и наследник Тутмос. Царевич и впрямь подходил на роль правителя Та-Кем. Он был крепок, ловок, силен, прекрасно владел воинскими навыками, а что до образованности, то для этого есть множество жрецов и писцов, пер-аа не должен сам писать папирусы, да и прочитать их тоже может другой. Конечно, Тутмос хорошо владел грамотой, но упорства в учении с писчим прибором в руках не проявлял.

И вдруг беда: именно пристрастие к гонкам на колесницах погубило царевича. Он не удержался и выпал из собственной колесницы прямо под ее колеса. Никто даже не успел понять, как, собственно, все произошло. Похоронив любимого сына, Аменхотеп сначала надолго впал в мрачное настроение, а потом, напротив, стал предаваться радостям жизни с немыслимым азартом.

Тийе не знала, скорбеть ей вместе со всеми или тайно радоваться, ведь единственным сыном пер-аа теперь был ее Аменхотеп. Старалась не радоваться, она уже поняла, насколько непредсказуема жизнь, совсем недавно Тутмос, живой и веселый, надменно поглядывал на всех, чувствуя себя хозяином в этом мире, и вот его нет…

Царица оказалась права. Что увидел в своих гаданиях оракул Аменхотеп, сын Хапу, пер-аа не сказал никому, но, видно, что-то страшное, потому что отец едва не приказал убить сына! Тийе целовала ноги мужа, напоминая, что маленький Аменхотеп – его собственная плоть и никакой угрозы отцу кроха нести не может!

Отвести беду от малыша матери удалось, но пер-аа относился к маленькому царевичу очень настороженно. Царевич учился вместе с детьми Эйе и других царедворцев, ничем не выделяясь.

Нет, конечно, Тийе лгала сама себе, ее сын всегда выделялся среди всех, и много чем, но скидок на его царскую кровь мальчику действительно не делали.

Тийе нужен был еще один сын, во что бы то ни стало нужен! И тогда она совершила то, о чем старалась не думать всю оставшуюся жизнь…

Следующий сын пер-аа был слишком слабеньким, чтобы прожить долго. Единственным наследником оставался Аменхотеп-младший.

А потом вдруг страшный выбор: если она хочет быть Главной царицей и действительно править Та-Кем, то должна удалить Аменхотепа-младшего довольно далеко!

– Почему?! Он твой сын!

Взгляд фараона остановился. Тийе выдержала этот напор его черных зрачков, не отвела своих глаз. Она прекрасно знала, что если единожды уступит в этом поединке взоров, то потеряет все, не только возможность стать Главной царицей! Это по ночам на ложе она могла казаться слабой женщиной, а в такой «игре в гляделки» проиграть нельзя.

– Я хорошо знаю, что бывает с отцами, которые долго засиживаются на троне, имея сыновей.

– Но… – все же растерялась Тийе, – Аменхотеп еще совсем мал! Он не угроза тебе! И никогда не будет, клянусь Амоном!

Почему-то фараон отвернулся, возможно, чтобы скрыть легкое смущение. Но решения не изменил: сын должен жить далеко, воспитываясь в храме. Когда придет время, фараон сам вызовет его в Фивы!

– Или когда ты родишь мне еще одного наследника! – Глаза Аменхотепа насмешливо блеснули.

Несколько лет душа матери рвалась к жившему вдали от нее сыну. Она стала не просто Главной царицей, Тийе действительно правила страной. Аменхотеп все больше перекладывал дела на плечи внешне хрупкой и все такой же некрасивой жены. Она умела угодить ему во всем: прекрасно справлялась с государственными делами, была отличным собеседником, законодательницей моды и вкуса для всех женщин Та-Кем, а еще была отменной любовницей фараона. Никто из его красавиц-жен или наложниц не умел так угодить капризному Аменхотепу, как она!