Я выпрямилась на стуле.
— А что случилось?
— Мерит не знает. Но позднее она обнаружила, что Кийя завлекала Херу.
— Завлекала?
— Ну да. Хотя знала, что собирается замуж за царевича.
— Как жестоко…
Я представила улыбающуюся Кийю — точно так же она улыбалась мне там, в купальне. «В тебя, наверное, влюблены все девушки», — должно быть, сказала ему она.
Ипу, взяв гранатовую пасту, тихонько прищелкнула языком.
— Конечно, когда Кийя вышла замуж, ей уже было все равно, попадет ли Мерит во дворец.
— А ее отец?
— А! — Ямочки исчезли со щек Ипу. — Он по-прежнему писец. — Ее голос сделался низким и жестким. — Поэтому Мерит по-прежнему ненавидит Кийю.
— Но как Нефертити сможет занять место Кийи?
Ипу улыбнулась:
— Благодаря слухам.
4
21 фармути
Утром того дня, когда должны были состояться свадьба и коронация Нефертити, по дворцу поползли слухи, что в Фивы явилась красавица, равной которой Египет еще не видел, и что она станет царицей. Ипу подозревала, что толчком к возникновению этих слухов послужили дебены, служащие деньгами металлические кольца, розданные моим отцом, — ибо к восходу, куда бы Нефертити ни пошла, на нее изо всех окон пялились слуги. Знатные женщины, прибывшие ко двору по случаю коронации, принялись заглядывать в наши покои под всякими надуманными поводами и интересоваться, не нужны ли Нефертити благовония, или льняные ткани, или вино с пряностями. Через некоторое время мать заперла нас в своей комнате и опустила шторы на всех окнах.
Нефертити пребывала в раздражении; она не спала всю ночь. Она вертелась с боку на бок, стягивала с меня одеяло и то и дело шепотом звала меня, проверяя, сплю ли я.
— Стой спокойно, или я не смогу застегнуть твое ожерелье! — сказала я.
— И держись любезно, — посоветовала мать. — Эти люди даже сейчас, в эту самую минуту, нашептывают принцу новости и рассказывают ему о тебе.
Нефертити, которой Мерит как раз намазывала лицо кремом, кивнула.
— Мутноджмет, найди мои сандалии — те, которые с янтарем. И сама надень такие же. И неважно, что они неудобные, — добавила она, заметив мою реакцию. — Ты сможешь потом их снять.
— Но никто и не взглянет на мои сандалии! — возразила я.
— Еще как взглянут, — отозвалась Нефертити. — На все будут смотреть: и на твои сандалии, и на платье, и на твой съехавший набок парик. — Она неодобрительно взглянула на меня, а Мерит оторвалась от своего занятия и поправила на мне парик. — О боги, Мутни, что бы ты без меня делала?
Я вручила ей усыпанные янтарем сандалии.
— Ухаживала бы за своим садом и жила тихо-мирно.
Нефертити рассмеялась, и я улыбнулась тоже, хотя она была сегодня невыносима.
— Надеюсь, все пройдет хорошо, — с чувством произнесла я.
Сестра посерьезнела.
— Должно — либо наша семья переехала в Фивы и изменила всю свою жизнь впустую.
Послышался стук, и мать встала, чтобы отворить дверь. На пороге стоял отец с шестью стражниками. Они заглянули в комнату, и я поспешно пригладила волосы, пытаясь придать себе вид, подобающий сестре главной жены царя. Нефертити же не обратила на них никакого внимания; она сидела, закрыв глаза, и ждала, пока Мерит не нанесет на ее лицо последние штрихи сурьмой.
— Все готово?
Отец вошел в комнату, а стражники остались у двери, вглядываясь в отражение Нефертити в зеркале. Меня они даже не заметили.
— Да, почти готово, — отозвалась я.
Стражники впервые взглянули в мою сторону, а мать недовольно нахмурилась.
— Ну так не стой там. — Отец махнул рукой. — Помоги сестре.
Я покраснела.
— Чем?
— Чем угодно. Писцы ждут, и вскоре баржи поплывут в Карнак, и у нас будет новый фараон.
Я повернулась к отцу, ибо в голосе его звучала неприкрытая ирония, но он махнул рукой, веля мне пошевеливаться:
— Скорее!
Наконец Нефертити была готова. Она встала, и расшитое бисером платье заструилось до пола, а золотое ожерелье и браслеты засверкали на солнце. Нефертити взглянула на стражников, изучая их реакцию. Стражники выпрямили плечи и подтянулись. Нефертити двинулась вперед, подхватив отца под руку, и победно произнесла: