— Неужели этот Тесей ещё жив? — восторженно выговорила Ов.
— Греческие купцы приезжали к нам три месяца назад и утверждали, что перед отъездом видели своего царя с царицей, и они были очень счастливы, — с искренней уверенностью в голосе и во взгляде проговорил Верховный жрец.
— Как бы я хотела его увидеть, — мечтательно пропела Ов. — И он мог бы наказать этого хетта... как его...
— Суппилулиума, — подсказал фараон, вмиг рассердившись на то, что жена напомнила ему о коварном северном властителе.
Аменхетеп повернул голову и стал смотреть на то, как постепенно бледнеют на прохладном мраморном полу оранжевые полосы солнечного света, проникающие сквозь узкие оконные щели.
Неферт молчал, ожидая вопросов от царской четы. Наступила тишина, и было слышно, как неумолчно журчит фонтан в саду, а в оконной щели жужжит пчела. «Солнечные часы наверняка показывают шесть часов вечера», — подумалось жрецу. Обычно он не ошибался. Ему захотелось встать и проверить свою догадку.
— Вот-вот! А почему бы не позвать к нам этого Тесея? — не понимая возникшего вдруг молчания, настаивала царица. — Пусть он возьмёт наших воинов и уничтожит этого Суппи! Я не хочу видеть тебя, мой повелитель, всё время грустным!
Аменхетеп нахмурился. Он не любил, когда при нём восхваляли других правителей. Верховный жрец быстро уловил неприятную перемену в настроении самодержца, почтительно склонил голову, испрашивая разрешения удалиться и боковым зрением ожидая лишь еле заметного кивка повелителя. И он последовал. Неферт поднялся, поблагодарил за угощение и, поклонившись, вышел в сад. Солнечные часы показывали шесть вечера. Верховный жрец надменно поджал губы и улыбнулся. Он вспомнил, что хотел переговорить с фараоном относительно назначения молодого жреца Шуада настоятелем главного храма Амона-Ра — прежний уже стар, а теперь почти ничего не слышит. Он оглянулся и, несмотря на нежелание встречаться с глупым и капризным самодержцем, пересилил себя и вернулся.
Аменхетепа он догнал у дверей его покоев. Фараон любил соснуть после сытного обеда. Увидев снова жреца, он удивился.
— Я забыл решить с вами один вопрос, ваше величество, — заходя следом за царём в спальню, проговорил Неферт. — В наш главный храм Амона-Ра требуется новый настоятель. Прежний стар и часто болеет...
— Я знаю, он питается одной рыбой! — перебил жреца фараон, покоряясь слугам, которые начали переодевать его, дабы приготовить ко сну. — Что можно ждать от человека, который ест одну рыбу? Конечно же, это не работник! А кого ты хочешь?
— У меня есть на примете один молодой жрец, его зовут Шуад, он богат знаниями, исполнителен и ревностно служит мне. Я думаю, ему можно доверять, — Неферт поклонился властителю.
«Нет уже ни одного храма, где бы не сидели его люди!» — усмехнулся про себя Аменхетеп. — Через них, видимо, деньги и стекаются к этому скупцу, который пятый год носит одни и те же стоптанные сандалии. Судя по слухам, он несметно богат, подобно тому же Миносу, хотя живёт, как отшельник, питается скудно и ухватить его не за что...»
Фараон не любил и побаивался Неферта, ибо никогда не знал, что можно от него ждать.
— Поступления от храмов в казну только за два сезона последнего года упали вдвое, — напомнил правитель.
— Вот я и хочу сменить настоятеля, ибо наибольший недобор в казну происходил за счёт нашего главного храма! — тотчас ввернул Неферт. — Потому здесь и нужен молодой и честный жрец!
— Ну хорошо, давайте попробуем вашего честного и молодого, — укладываясь на ложе, зевнул Аменхетеп.