«Неформал» — второй из романов трилогии «Кругом была тьма». Наряду с романами «Пограничник» и «Зона вторжения. Байкал» он открывает дверь в мир после Апокалипсиса.
2051 год. Москва. Неодемократия. Федерация Евразийских штатов ведёт войну с Халифатом. Главный герой романа — рано повзрослевший подросток Шурыч, жертва ювенальной юстиции, которая запрещает родителям из маргинальных слоёв общества воспитывать детей в семьях, считая их недостаточно патриотичными. Шурыч — не такой, как все, даже в условиях тотального контроля он живёт вразрез с системой. Против шестнадцатилетнего подростка все: лидеры интерната, куратор, агенты бюро национальной безопасности и местные банды. Но главная опасность впереди: никто, ни сам Шурыч, ни его враги не знают о том, что существовать этому миру с его противоестественными нравами осталось всего несколько дней.
Мир переворачивается с ног на голову, когда Шурыч в одном из коридоров московских подземелий находит чемодан с наркотой и кто-то убивает одного из его немногочисленных друзей…
Александр Лаврентьев
НЕФОРМАЛ
Серия «Кругом была тьма» – 2
фантастический роман
Глава первая. Пистолет
…Все началось одним солнечным, жарким днем, когда на перемене я встретил на школьном дворе Джокера. Не знаю, почему он позвал в напарники именно меня, в принципе, у него и своих друзей хватало. Я их, правда, не видел, но говорили о них много. Говорили, что все они старше Джокера, а Джокер был старше меня на год. И все они были смертниками. Их там целая банда была. Сами себя они называли диггерами, в память о каких-то крутых парнях, которые изучали подземелья Москвы в начале века. Шнурок — малец из восьмого класса говорил, что они водили его на могилу основателя диггерского движения — то ли Махлевского, то ли Мамонтова, не помню.
Но то было раньше. В 2051 году все, кто рисковал спускаться вниз, были рано или поздно обречены, потому что зондеркоманды бюро национальной безопасности стреляли без предупреждения. Оно и понятно: бюреры, как их называли у нас в интернате, считали, что в катакомбах Москвы в военное время стало слишком людно. Спросите, почему у комиссаров БНБ такое странное название? Да так у них самого главного звали! Верховный комиссар БНБ Иоганн Бюрер! Так и пошло: бюреры да бюреры. Прикольно.
Ходили слухи, что под землей есть целые поселения террористов-конви, что у них там своя собственная сеть ходов и склады с оружием и что в нужный момент они по знаку из-за океана вырвутся на поверхность. Вот бюреры и обеспечивали безопасность работы метро, отлавливали террористов. Заодно и всех диггеров с подземки повыгоняли. Ну почти всех. Таких, как Джокер, просто так не прогонишь.
Лидер[1] по психологии Ираида рассказывала нам на своих уроках о конви, как об экстремистах, которым ничего не надо, лишь бы все вокруг взрывать, но я почему-то не верил ей. Да никто на самом деле не верил тому, что она говорила, просто всем было пофигу. Ираида закатывала глаза под толстыми стеклами очков, и ее жирное тело ходило волнами от негодования.
— Слово «конви», — заученно вещала она нам, подняв вверх жирный палец, похожий на сардельку, — происходит от английского слова «convinced» — убежденный. Секта ортодоксальных конви — самая страшная тоталитарная секта в Евразийских штатах. Они не признают единого бога, которому поклоняются все религии мира, и молятся своему лжепророку, которого считают не только человеком, но и богом. Фанатики отрицают существование бессмертных Святых Патриархов, а жизнь человека для них ничего не значит. Когда пятнадцать лет назад мы победили Халифат, к власти в стране мирным путем пришли Патриархи, и секта конви была запрещена. Все религии мы свели воедино первым и единственным собором Патриархов. Ведь бог один, это молимся мы ему по-разному. Тогда-то и проявился преступный характер мерзкой веры конви…
На самом деле занятия в школе еще не начались, это нас, интернатовских, гоняли в школу весь август на дополнительные уроки. Вы можете подумать, что мы были какие-то особо тупые. Нет, просто так нас было легче контролировать, свободного времени почти не оставалось. Весь июнь и июль нас заставляли пахать на отработке, а в августе начинали долбить знаниями. Я до сих пор вспоминаю лидера Ираиду с содроганием: ее водянистые глазки, пылающие ненавистью, крючковатый нос и жирные складки, идущие вниз к подбородку по обе стороны рта. Она была похожа на отвратительную, растолстевшую сову.