Кинси с Санчесом засмеялись.
Я чего-то не понимала?
— Хм… — Миллер вежливо отцепил ее руку от своего тела. — Я подумаю об этом. Спасибо.
Лили ушла, ее волосы «подпрыгивали» на плечах, словно она была на подиуме, а не на тренировке.
— Спроси меня, со сколькими звездами НФЛ была Лили, — сказала со смехом Кинси. — Смешно, как быстро она запускает в них свои когти. В прошлом году, после того, как она преследовала Томаса в течение всего предсезонного периода, он, наконец-то, запал на ее прелести. В итоге бедный парень купил ей серьги с бриллиантами и оплатил поездку в Мексику, прежде чем понял, что она уже переспала с половиной его команды.
Вау. Ну, ок.
— Думаю, каждый новичок в какой-то момент на них западает, — сказал Санчес, его глаза потемнели, прежде чем он посмотрел прямо на меня и пожал плечами. — Все дело в сиськах.
Я ударила его по руке.
— Что? — пробурчал он, потирая место, которое, как я знала, даже не болело от моего слабого удара. — У нее хорошие буфера, и иногда так приятно просто на минуту уткнуться лицом в эти «подушечки»… закрыть глаза… слегка потереться…
Я подняла вверх руки.
— Я действительно не знаю, зачем с тобой разговариваю.
— Лучшие друзья, — уверенно кивнул он. — Но только если ты скажешь «нет» сельдерею.
— Смешно, — Кинси скорчила рожу.
Санчес отошел от нас и кивнул Миллеру.
Я не слышала их разговор.
Но нервничала каждый раз, когда они разговаривали.
А затем почувствовала себя глупо из-за этой мысли, потому что, насколько же я самонадеянна, раз предполагала, что они обсуждали меня?
Миллер посмотрел через плечо Санчеса, когда тот уткнулся в свой телефон. Наши взгляды встретились.
Его глаза всегда были такими голубыми.
Такими ясными и красивыми.
Идеальным образом контрастировали с кожей цвета мокко и полными губами.
Губами, которые знали, как делать вещи, о которых никогда не должен знать ни один мальчик из средней школы.
И рот под стать.
Дрожь пробежала по телу, прежде чем я смогла ее проконтролировать.
— Эти двое. — Кинси указала на двух парней. — Хотелось бы мне быть сыром в этом мясном сандвиче. — Она вздохнула: — Только нужно удостовериться, что буду стоять лицом к Миллеру, а не к Санчесу, ну, ты знаешь, из-за… Гранта.
То, как она произнесла его имя, подтолкнуло задуматься над тем, действительно ли она его ненавидела. Или же просто ненавидела то, что не только она, но еще и каждая вторая девушка, испытывала к нему влечение. А он — зараза — знал, что мы, девушки, ничего не можем с этим поделать.
— Прошлым вечером Миллер отбуксировал твою машину. — Санчес протянул мне в руки свой мобильный телефон. — Дай мне свой номер, и я позвоню в компанию, занимающуюся буксировкой, чтобы они доставили машину к твоему дому.
— Какой удобный способ получить чей-то номер телефона, — проворчала я. Пальцы не слушались, когда я пыталась как можно быстрее вбить свой номер. По какой-то причине давать ему мой номер перед Миллером казалось неправильным. Словно я изменяла.
— Ну, Миллер попытался отбуксировать ее к твоему старому дому и обнаружил, что ты там больше не живешь. А еще там не знали твой новый адрес.
Кинси медленно покачала головой.
— Ты кто? Шпион?
— Я задаю правильные вопросы, чтобы получить правильные ответы. — Он поймал свой телефон, когда я бросила его обратно. — И именно у меня теперь есть телефонный номер девушки, хотя вчера вечером этот придурок сделал всю работу. Видишь? Очко за мной.
Я посмотрела сначала на одного, потом на другого.
Очко?
Разве Миллер не сказал что-то подобное этим утром?
Я тряхнула готовой, отгоняя дурное предчувствие, а потом поняла, что мне не на чем вернуться домой.
— Дерьмо, — выругался Санчес, потом посмотрел на свои дорогие часы «Ролекс» и надел, вероятно, такие же дорогие солнечные очки. — У меня через час фотосессия для «Армани». — Он притянул меня для быстрых объятий, а затем легко поцеловал в губы, прежде чем я смогла запротестовать. — Тебе что-нибудь нужно?
Я покачала головой, на мгновение ошеломленная тем, что мои губы все еще гудели из-за его прикосновения.
— Я позвоню тебе позже, Соблазнительные Изгибы.
Он сел в свою машину и уехал.
К тому времени, когда я обернулась, Кинси разговаривала с другим нашим черлидером, Кэсси, очень высокой девушкой, которая много улыбалась. Мне действительно нравилось, когда она зависала с нами, чтобы поболтать, но у нее была маленькая дочка, поэтому Кэсси обычно разрывалась между домом и тренировками. Они с Кинси были заняты разговором. Поэтому оставались только мы с Миллером.
Наедине.
В любом случае, выражение его лица ничего не выдавало, но напряжение между нами служило индикатором – мы были на незнакомой территории — и такого между нами никогда раньше не было.
Мы, буквально, были самыми преданными поклонниками друг друга.
Сердце слегка закололо, когда он продолжил безучастно пялиться на меня, словно не узнавал. Мне хотелось на него накричать. Сказать ему, что он может катиться в ад, что его осуждение ничего не значит, что он больше не может причинить мне боль.
Но все это было бы ложью.
Нельзя не чувствовать боль после того, как сказали, что тебя забыли. Сказали, что ты раздражаешь. После того, как человек, которого ты любила больше всего на свете, избегал тебя. Что он мог так легко тебя подвести…
Он предназначен для чего-то большего и лучшего.
Те слова все еще причиняли боль.
Висели над моей головой, словно светящийся неоновый знак.
Миллер открыл дверь своего «Мерседеса», затем повернулся ко мне.
— Тебя подвезти?
Я покачала головой.
— Погоди, дай-ка мне разобраться. Значит, Санчес может подвозить тебя куда угодно, а я словно чумой болен?
— Ты меня ненавидишь.
— Я тебя не знаю, — пожал плечами он. — Нельзя ненавидеть того, кого ты, на самом деле, не знаешь. Ведь так, Эм?
Я подняла телефон.
— Я воспользуюсь «Убером».
— В восемь часов утра, — он скрестил руки на груди. — Когда все остальные только этим и занимаются, чтобы успеть вовремя на работу? В центр Белвью? — Он сделал еще один шаг в мою сторону. — Я тебя подвезу.
— Ты стал еще более властным, чем я помню, — проворчала я.
— А ты стала еще красивее, — прошептал Миллер, а затем, словно осознав, что сказал вслух, покачал головой. — Извини, выскочило. Старые привычки.
Я улыбнулась.
— У тебя никогда не было внутреннего цензора.
— Цензоры для…
— … слабаков, — закончили мы в унисон.
Миллер слегка улыбнулся и отвернулся.
— Залезай в машину, Эм.
Он был прав. Но я все еще не хотела, чтобы он увидел, где я живу.
У меня все еще была гордость.
И моя, действительно, дрянная преподавательская онлайн-работа, так что через час я должна быть в сети.