Санчес поднял меня, перекинул через плечо и пошел в гостиную. Посадив меня, он занялся собственной одеждой, затем снова поднял меня и посадил на пианино.
Я приподняла брови.
— Ты играешь?
— Черт, да, я играю. — Он наклонил вперед голову.
Я застонала.
— Я не это имела в виду.
— Я одарен во всех областях, — сказал он грубо. — Разве ты так не думаешь?
Я раздвинула ноги, чтобы получить больше его.
С хриплым проклятием Санчес снова нашел мой рот, затем подтянул меня к самому краю, что я чуть не упала на пол с дорогущей штуковины.
Вместо этого я упала на него.
И он завладел мной.
Возможно, мы просто завладели друг другом.
Санчес уже сводил с ума своими быстрыми толчками.
— Ты нужна мне, детка. — Опьяняющие поцелуи сводили меня с ума, а рот накрывал мой снова и снова. Я не могла разумно мыслить. Каждый сантиметр моего тела пылал для него, удерживая его рядом, умоляя его не останавливаться.
Или, возможно, это был только мой крик:
— Не останавливайся! Не смей останавливаться!
— Даже не планирую. — Он проглотил мой крик и наполнил меня, замирая на короткое мгновение, прежде чем снова начать двигаться. Холодный воздух коснулся моей попки, когда Санчес поднял меня с пианино и отнес к дивану. Он сел и откинулся на спинку, глядя на меня из-под полуприкрытых глаз, покачал головой и пробормотал:
— Черт.
— Что?
Я чувствовала, как член пульсировал внутри меня, и все же Санчес не двигался. Он держался изо всех сил, каждая мышца его тела была напряжена.
— Что это за взгляд?
— Самодовольное удовлетворение. — Он украл еще один поцелуй, затем обхватил мои бедра и подтолкнул меня двигаться на нем. Я никогда не чувствовала себя уверенно, когда была обнаженной. Даже когда была одна.
Свет был включен.
И у меня, в сущности, была поездка всей жизни.
На Гранте Санчесе.
Не знаю, стоило ли мне быть в ужасе от своего собственного поведения.
Или быть благодарной за то, что я так сильно чувствовала его любовь, что ни разу не подумала о жире на моих боках или о целлюлите на ногах. Потому что он смотрел на меня так, как того заслуживает внимания каждая девушка.
Словно он был счастливчиком.
Когда я двигалась на нем, отдавая ему все, что у меня было, то влюбилась в него еще немного больше, даже не понимая, что такое возможно.
И вот он закатил глаза.
Сжал челюсть.
— Детка, ты меня убиваешь.
Я наклонилась, пока вершинки моих грудей не начали тереться о его грудную клетку.
— Ну и отлично.
— Ты заплатишь за это, дразнилка. — Он схватил меня за попку и так сильно вонзился в меня, что я увидела звезды… и почувствовала, как мое тело взорвалось из-за этого удара.
Грудь Санчеса вздымалась, а он ухмылялся.
— Я же тебе говорил.
— Дерзкий... нахал, — запинаясь, сказала я, положив голову на его теплую голую грудь.
— Именно поэтому ты меня и любишь, — уверенно сказал он. — Ты всегда будешь знать, что у меня на уме, потому что у меня в голове нет цензора, который бы сдерживал мою болтовню, хорошую или плохую. Так что ты всегда будешь знать, Соблазнительные Изгибы.
Я сглотнула.
— Так значит, встреча прошла плохо?
Он застыл, а потом провел ладонями по моим рукам.
— Не пойму. Но знаю лишь одно. — Он захватил мой подбородок большим и указательным пальцами. — Ты для меня все. Я понимаю, что прошло всего два месяца. Но понимаю, что чувствую. Просто знаю. И мне насрать, если об этом узнает весь мир. Я просто… наверное, мне нужно знать, чувствуешь ли ты то же самое.
Я накрыла ладонью его рот, а затем ударила его по руке.
— Что? — застонал он. — Какого черта? Ты же знаешь, что меня сегодня избили!
— Ой, прости. Неужели мальчишки на детской площадке грубо с тобой обращались? — поддразнила его я.
— Саркастичная маленькая зара…
Я снова накрыла его рот своим и отстранилась
— Я здесь. С тобой. — Я обняла его за шею. — Грант Санчес, ты во мне, — я вздохнула и положила руку ему на голову. — Не только здесь, ты тупой футболист...
Санчес улыбнулся.
— Но и здесь. — Я схватила его за руку и положила ее на свое сердце. — Еще будут глупые вопросы, или я могу испечь тебе печенье?
Он застонал.
— Печенье, а потом еще больше секса?
— Ты не можешь заниматься сексом все свободное время.
Санчес надулся.
— Кто такое сказал?
— Люди, которым нужен сон! — Я слезла с него только, чтобы получить шлепок по заднице.
— Люблю эту попку, — с благоговением прошептал Санчес. — Можешь наклониться для меня?
Мои щеки загорелись ярко-красным. А Санчес рассмеялся.
— Ах, вот оно. Вот что мне сегодня нужно, Соблазнительные Изгибы. Этот румянец, который только для меня. Спасибо за это.
— Иногда я тебя ненавижу, — скрестила руки на груди я.
— Эй, Эм, не прикрывай их. Что я тебе сказал? Это вызывает рак!
— Да уж, конечно! — Этот парень неподражаем.
— Я читал об этом в Интернете, — кивнул он. — В лифчике — плохо. Без лифчика — зашибись.
— Ты невозможен.
— Ты меня любишь. — Санчес встал. Его тело было таким накаченным, что я втянула ртом воздух и снова почувствовала, как загорелись мои щеки. — Узнаю этот взгляд.
Не говоря ни слова, он повернул и толкнул меня на диван.
— И вот это, люди, тот самый вид, за который я убил бы.
Я открыла рот, чтобы сказать что-то остроумное, но закрыла его, как только снова почувствовала головку его члена. Он снова был готов для меня, страстно меня желал.
Я выгнула спину и взглянула через плечо.
— Ты что-то сказал?
Грудь Санчеса поднималась и опускалась так быстро, что я подумала, что у него может начаться гипервентиляция.
— Ты идеально мне подходишь. Ты создана для меня. — Он провел руками по моей спине, потом костяшками пальцев скользнул по коже моих бедер, встретился со мной взглядом и спросил: — Все в порядке?
— Больше, чем просто в порядке.
— Слава Богу, потому что не знаю, что бы я сделал, если бы ты сейчас меня отвергла.
— Плакать не о чем, Санчес, расслабься, — подмигнула я.
А затем не могла не смотреть с застенчивостью на то, как он вошел в меня и сделал то, что делал лучше всего. Любил меня.
Глава 40
САНЧЕС
Игра: 3
«Пилоты» против «Смельчаков»
Игра на своем поле
Команда-фаворит: «Смельчаки» Белвью
Мне требовался нужный настрой, а у Эм как раз была эта сверхъестественная способность помочь сосредоточиться там, где никто другой не мог. Она была моим центром, моим притяжением. Я хорошо размялся перед игрой и выкинул из головы слова придурка Джексона.
Сосредоточься, сосредоточься, сосредоточься.
Я досчитал до десяти.