Но Леня помешал толком насладиться, зарылся пальцами в ее мокрые волосы, потянул на себя голову, запрокинув, впился губами в ее рот, казалось, пылающей потребностью ощущать вкус этого мужчины…
— Дай же мне тебя облизать толком, ну что ты мешаешь! — шутливо возмутилась ему в губы и смеясь, и кусаясь, продолжая пальцами гладить и сжимать его каменный член, который так из ладони не выпустила.
— Не сейчас, сладкая. У меня точно другие планы, чем кончить раньше времени, — с хриплой и немного бесшабашной дрожью в этом шепоте, от которого у нее мороз по спине шел, несмотря на пар в кабинке душа, покачал головой Леня.
Подхватил ее второй рукой под бедра, помогая себе и фиксируя Ксюшу своим телом, прижал к стене. А она как-то и без слов, по наитию, обхватила его своими ногами, позволяя все, что не захочет. И Леня не медлил. Не прекратив кусать и целовать ее губы, шею, глотая и слизывая капли горячей воды и тихие стоны Ксюши, тут же резко вдавил, толкнулся, проникая в ее тело. Отвел ее руку, закинул себе на плечо…
— Господи! Ты меня решил до предела выжать! — простонала, запрокинув голову.
Сзади холодный кафель. Холодит, гонит дрожь по спине, впивается в кожу рельефом какого-то узора, который не рассматривала. А ей все равно — стонет уже в голос, пытаясь еще удобней выгнуться, чтобы эти удары его плоти ощутить еще глубже, впитать в себя, познать и запомнить каждой клеточкой…
— Я в жизни так не хотела и не кайфовала от самого процесса, — призналась, задыхаясь, несильно прикусив его плечо в отместку, когда не удержала дрожь от очередного толчка-удара его члена внутри себя.
А Леня самодовольно ухмыльнулся, сильнее намотав ее волосы на руку. Вновь жадный и жаркий поцелуй, когда не ясно, кто кому в губы впился, глотает ее стоны, и ритм бешеный…
— Прости… — шепчет он, понимая, наверное, что впечатывает ее в стену каждым толчком, — я сам, как ненормальный…
— Все шикарно… — в этот момент ей действительно без разницы, что там станется со спиной завтра! Прижимается, подается вперед…
И вдруг понимает, что больше не может. Тело сжимается, как тугая пружина, и что-то набухает, давит в животе… внезапно лопается, с красно-золотистыми искрами перед глазами и диким, нереальным и незнакомым еще ощущением беспомощной дрожи и невесомости… Когда ничего не может с собой поделать, ни на что не влияет, даже стон не в силах подавить… Сладкая и обжигающая прострация полного доверия и раскрепощенности, такого яркого оргазма, что и не считала свое тело способным подобное выдать…
Непонятно было, не оглох ли от ее стона Леонид, но мужчина, с алчностью сжав ее ягодицы, еще дважды безумно сильно толкнулся, погружаясь в Ксеню так, словно слепить их тела хотел, как те комки глины. И сам гортанно застонал Ксюше в рот, задыхаясь, прикусив, засосав при этом ее губу…
— Давай, разворачивай, — он с весельем наблюдал за тем, как неуверенно Ксеня застыла у кровати, с трепетом, неловко держа в руках сверток. — Только аккуратно, хрупкое, — подмигнул, любуясь этой женщиной.
Неслабо так его накрыло, однако! И не скажешь, что опыта море, но и многое попробовал же, повидал… А тут… До сих пор в ногах слабость, во всем теле ломота после двух их бешеных «налетов» друг на друга. Размеренность и удовлетворенность вроде… Но при этом и какое-то подспудно тлеющее желание все равно.
И смех, и грех! И понимает головой, что третьего раунда не вытянет, не сейчас. Блин, живой же человек, а не актер порно, но… Но Ксюша его таки заводила жестко! И не только гормоны и тело, а что-то внутри самого Лени будоражила и тормошила, заставляя желание и страсть не только пахом ощущать!
Сама как подарок: закутана в полотенце, волосы мокрые — ага, его вина, не мог себя удержать, руки свои оторвать от Ксюши — затащил прямо под воду, увлекшись их поцелуем, страстью… Вот уж точно — голову потерял и, главное, даже не хотел назад «находить». И, засада! Тянет! Опять «развернуть» этот подарок хочется, несмотря на усталость! Избавить бы ее от всех полотенец сейчас, запустить пальцы в мокрые волосы, затащить в ворох подушек и одеял! Разложить поперек… И чтоб снова стонала так, как в его мастерской, как в душе! Заставляя Леню забывать и про здравый смысл, и про все проблемы, погружаясь в этот кайф!
Самому смешно — будто озабоченный какой-то, ей-богу!
Однако Ксюша с таким восторгом в этот момент рассматривала статуэтку, сделанную Леней для нее, что не хотелось любимую этого удовольствия лишать. Да и самому от ее восторга приятно. Ясное дело, иначе, чем от секса, но в груди жарко, и такое тепло на душе — угодил! Тоже ведь удовольствие, ничем не меньше телесного!