Ксеня видела, чего ему стоят и это откровение, и его стоические попытки держаться, сына не расстроить, стараться как-то ситуацию разрешить, чтоб никого не ущемить… А ведь до этого момента даже не подозревала, что у него за плечами своих проблем — с головой!
И сейчас накрыло так! Бесконечным желанием помочь, разделить, как и Леня все ее неприятности на себя сразу взвалил, ему облегчить эту ношу! И вот тому пареньку, который сейчас весело хохотал, пытаясь врезаться в машину ее дочери (прилично раздражая этим Марго), помочь. Потому что и самой стало страшно представить, что же может за закрытыми дверями квартиры происходить в жизни Андрея, когда мать пьет… Свое вспомнила, как отец каждый вечер методичиски спивался. Ничего веселого.
Но тут… Ей этот факт такой дикостью какой-то казался! Таким ужасающим чем-то! Как можно творить подобное со своей жизнью, когда у тебя ребенок, и ты отвечаешь за его жизнь? Тем более что есть все, и денег хватает, да и не с горя же или от депрессии Татьяна пила, судя по всему… Наоборот, от достатка разгулялась, выходит. Потому что может это себе позволить?
Если так, ее действия были вообще за гранью понимания Ксени.
— Отец настолько же важен для ребенка, как и мать. Всегда, — уверенно заявила она, обняв Леню за пояс со всей силы.
И не так важно стало, что дети увидят… Да и что прятаться? Леня тоже ей сразу сказал, что не будет их чувства или отношения от сына скрывать. Она для него очень важна, и с сыном он хочет быть честным. И, наверное, это самое правильное. Как иначе доверию и откровенности учить, если самому все прятать?
— Так что ты имеешь право на решение, которое твоего сына защитит, если посчитаешь такое оправданным, Лень. И я всегда тебе помогу и поддержу, — без тени сомнения заглянула ему в глаза.
Леня несколько долгих мгновений вглядывался в нее, будто не ожидал от Ксени такого заявления. Крепко сжал ее руку, поднес к губам, поцеловав с таким жаром, что ей горячо стало даже в голове, и прошлая ночь вспомнилась. Захотелось прижаться к нему всем телом, к губам припасть…
— Мам!
— Пап!
— Этот мелкий поганец все время в меня врезается!
— Она обзывается! И вообще шуток не понимает, дылда!
На них налетел ураган, если судить по ощущениям. Смешение рук, ног, недовольных лиц и ехидных мордашек! Словно бы детей было не двое, а десять, минимум. Андрей и Маргарита перекрикивали друг друга, одновременно возмущаясь и жалуясь, требуя внимание родителей и «суровой справедливости» над проказами другого.
Бедлам!
Ксюша и Леня на секунду растерялись, сбитые с толку этой суматохой. А потом синхронно начали смеяться.
— Так! Стоп! — громко распорядился, наконец, Леня таким тоном, что и Ксюша выпрямилась, перестав хохотать.