— За суку будешь долго извиняться, — пообещал торжествующий Плоткин.
Значит, предчувствия меня не обманули. Я как-то резко ощутил, что абсолютно вымотан. Настолько, что почти одинаково тоскую и по несостоявшейся контригре, и по отмененному сну. Еще мне стало стыдно за собственный непрофессионализм. Одинокий подпольный миллионер, гуляющий без охраны, просто обязан иметь при себе кнопку аварийного вызова спасателей. Почему же я об этом не подумал раньше? Да потому, что эти идиоты меня допрашивали. А Санька про радиомаячок не догадался потому, что остатки его интеллектуальных сил ушли на тот же допрос.
В дверь продолжали ломиться. С монотонным упорством. Как лбом.
— Четта тупые у тебя ребята, — усомнилась Светик. — Ритмический строй убогий. Не лесорубы?
— Свет-ка!!! — заорали дурным голосом из-за двери. — Отопри!!! Иль я для тя хужее собаки!!!
— Это еще что такое?! — взвыл Санька голосом обманутого мужа и бросился отпирать.
На пороге, словно раздумывая туда или сюда, качался типичный почтальон Печкин с тушкой О'Лая на руках. Он смотрел мутно, сквозь Саньку, на Светика. И причитал:
— Сморю… все… кончилось. А мне ж на… смену. Я ж не смогу. Дай похмелиться, Светлана! Извиняюсь, конечно, если чего, если… помешал… Поднеси и сразу удалюсь. Ни-ни, никаких… разговоров заводить ни-ни, чессс…ну, не тяни душу.
— Дядьколя, — простонала Светик, — иди нахреф, служи так. Нету у меня ничего. Все выпито. И отпусти собаку, блянах!
— А-а, — укоризненно провыл Дядьколя и определился с выбором — шагнул в дом, уткнувшись лбом в плечо Саньки. — Не-ету, гришь? Кобеля напоить… в усмерть — это у тя, значит, есть. А соседа… похмелить, это у нее, значит, нету! Мужики! — в доказательство своих слов Дядьколя исполнил требование Светика и отпустил собаку.
Складчатая бархатная тушка О'Лая грузно свалилась на пол. Морда его оставалась спокойной, лишь слюни свисали из приотрытой пасти. От тушки несло перегаром. Светик метнулась к псу, потрепала его по шкуре, оттянула кожу на щеках, подняла веки, в сердцах дернула за хвост:
— Фигассе! Ужрался! Хомяк клонированный!
А я вдруг приободрился. Никогда не поверил бы, что жизнь сделает меня суеверным. Впрочем, я совсем не суеверный. Но без «черной метки» дохлой собаки, рыскающие по поселку «быки» почему-то сразу стали казаться не столь грозными.
— Эвакуируемся! — объявил мне Санька и быстро налил Дядьколе дозу. Тот принял и, как обещал, ушел без лишних разговоров, по-военному развернувшись через левое плечо.
Светик отвлеклась от О'Лая и пробасила:
— Че, фсем баяцца?.. — и, взглянув на наши суровые физиономии, трагически подытожила, — «В пышной спальне страшно в час рассвета. Слуги спят, и ночь бледна.»
— А? — молвил Санька.
— Ф смысле — Командор подкрался незаметно.
— Ну ты, казнокрад, — заорал Санька Плоткину, — сдавай маяк!
— Ну на, — усмехнулся тот, отстегивая часы. — Все равно уже поздно. Поселок они не могли не засечь, так что вопрос времени. Наверняка уже большую часть домов проверили. Вот-вот вас найдут. Вы еще слинять успеете, если повезет, конечно.
— Хомяка тошнить буддет в джипе, — тоскливо сообщила Светик, чуть не плача.
Вообще-то долговато нас ищут, — удивился я, собирая вещи.
Плоткин нетерпеливо ерзал на стуле. Санька подозрительно рассматривал подлые часы:
— А ты, что ли, в Америку линять решил? Прямо из казино, так?
— Почему? — нагловато ответствовал пленник. — Я предпочитаю Швейцарию. А что?
— Какая же Швейцария, если часы уже на американском времени. Темнишь?
— А, — поскучнел вдруг Плоткин, — ну да… ну да… на американском…
Я не удержался:
— Полоткина с собой или замочим?
Плоткин вздохнул и обозначил полное мрачное безразличие.
— Плоткину штраф выпишем, — вдруг сказал Санька. — Немалый. За моральный ущерб и невосстанавливающиеся нервные клетки. Часы-то у него стали. Понял, Плоткин? 22–15. Видишь, Боренька? Света, смотри! Вот же сволочь, маяк он включил! Х-ха. Он включил, так? А батарейка села! Где-то в районе… где мы в 22:15 были? Вот там и села. Там сейчас землю и роют, профессионалы, мля. Что же ты, Плоткин, на батарейках экономишь? Учили же вас не жалеть заварки, — он рассмеялся, встретился со мной взглядом и развел руками.
Пока Светик реанимировала и вытрезвляла шарпея, возбужденный Санька инспектировал сохранность алкогольных запасов и сокрушенно крякал.
Истошно замяукал Светикин телефон. О'Лай отреагировал на него точно как похмельный мужик на утренний звонок будильника в понедельник. Попытался на расстоянии уничтожить взглядом, потом закатил глаза и заскулил.
— Во! — назидательно сказала Светик. — Патамушта не ацтоем надо быть, а псоем работать! Ахха? — сказала она в трубку, — Че? Доброе утро? А хыто этта??? Ахха… Ахха… Рядом. Да не тебе, хомяк похмельный, лежи уже… Алё-алё, не, этта не ему. А он тоже рядом. Ща. — она как-то странно на меня посмотрела и протянула трубку. — Тебя, Мутант.
18. Отцы и дети
— Боря? А что это за женщина рядом с тобой? — спросила теща, не здороваясь. — У нее такой неприятный голос! Сколько ей лет?
— Ы… — сказал я, практически как Светик. И сел.
— Боря! — заорала трубка. — Ты почему молчишь? Аллоу! Аллоу! Боря!
Санька, Светик и даже Плоткин уставились на меня с беспокойством.
— Воды? — предложила Светик страшным шепотом.
— Водки? — с готовностью спросил Санька. — Так?
— Да, — сказал я всем сразу.
— Боря! Я всё знаю! — торжественно объявила теща и взяла паузу. Потом прокашлялась и добавила: — Так что можешь не врать.
— Могу, — согласился я. — Не могли бы и вы поделиться со мной вашим знанием, Софья Моисеевна?
— Все, приехали… — выдавил Плоткин и зажмурился.
Пока я запивал то ли водку водой, то ли воду водкой, Софья Моисеевна, откровенно наслаждаясь собственным интеллектуальным превосходством, со старческой обстоятельностью рассказывала мне, как она сначала решила, что я бросил Леночку, но потом узнала, вернее поняла, что произошло на самом деле. Она сообразила, что последним меня видел Наум и сопоставила это с почти одновременной загадочной гибелью Ривки на территориях, куда, по версии Наума, как раз и поехал пропавший зять. А когда к ним зачастил Фима, причем не к ней, как прежде, а к Науму, она поначалу было даже обиделась, но потом сразу же выяснила, что это неспроста. Потому что у Наума плохой слух и он так громко разговаривает с людьми, особенно по телефону, а она сохранила не только прекрасный слух, но и присущую ей способность выстраивать обрывочные факты в единую картину, складывать, как сейчас говорят, «пазлы»…
— Кто это ему позвонил? — строго спросил Санька у Плоткина.
Эфраим обреченно махнул рукой:
— Генеральша. Жена Наума. Я же говорил, что он на него работает, а вы: «убить хотел».
Санька подозрительно всмотрелся в меня и вынес вердикт:
— С таким цветом лица? Нет, не работает он на него.
— Теща? Фигассе! — громко восхитилась Светик. — Этта, Мутант! А скока ей лет?
— Боря, ты потом, как-нибудь, объясни своей приятельнице, или кто она там тебе, что интересоваться возрастом дамы — неприлично, — отчеканила теща. — Так вот, Фима пообещал Науму найти тебя за большие, даже очень большие деньги, особенно если учесть, кого он должен был искать. А так как Фимочка даже второй носок не всегда может найти, то это могло означать только, что он уже знает, куда ты убежал, не предупредив даже свою дуру-жену, которая убивается вместо того, чтобы радоваться…
Я показал Светику тещин возраст на пальцах, и восторг Светика перелился через край:
— Мутант! А как? А как старуха нас нарыла, как?! Чё, сама? Спроси!!!
Я покрутил пальцем у виска и скорчил рожу.
— Старуха? — переспросила теща. — Тебя что, до сих пор влечет к вульгарным женщинам, Боря?
— Это, скорее, Фимина женщина, — ответствовал я и попытался знаками успокоить наливающегося кровью Саньку.
— О! Это интересно! — сказала Софья Моисеевна. — Ладно, дома разберемся. Так вот. Старуха нарыла вас именно что сама. Без посторонней помощи. Прибегнув лишь к услугам собственного внука. Я немножечко подумала, как вы должны с Фимой сношаться, чтобы Наум не смог вас прослушать. И поняла, что такой идущий в ногу со временем человек, как Фимочка, обязательно воспользуется компьютером. Ты наверное не знаешь, поскольку ничем не интересуешься, что даже я в последнее время пристрастилась к игре в бридж по Интернету. Так вот, я узнала от Леночки, что пока Левик был в армии, Фимочка брал его переносной компьютер, тот, который ему мы с Наумом подарили, когда моего внука приняли в отдел компьютерной разведки, хотя тебе это знать не положено, это секрет, но ты это все равно знаешь. Какие у нас в стране могут быть такие уж секреты в семье. Когда Левик пришел на выходные, я дала ему задание. Левик ужасно рассердился, что Леночка подпустила к его компьютеру чужого человека, Фиму, которого он почему-то давно не любит. И Левик применил к своему компьютеру свои военные навыки. Потом мы с Левиком почитали странные разговоры, которые вел Фима с некой Поэткой, я теперь вполне догадываюсь кто это. Ну а кто такой Мутант я, как ты понимаешь, догадалась мгновенно и сразу так и сказала Левику: «Мутант — это твой отец.»