- Большое спасибо за незабываемый день и вечер! Увидимся завтра! – криво хмыкнула я Риту, не дав ему даже рта раскрыть для ответа, вылетая из машины и заторопившись обойти ее как можно быстрее, чтобы зайти на тротуар и забежать в подъезд, пока речь не зашла про чай и плюшки, а еще про спорт и партнеров, которые смогут вынести бешеный темп Рита!
Вот только после всего случившегося мои колени все еще подрагивали, и топать на каблучищах в этот момент было сродни пытке. Проще было бы просто разуться и нестись домой, сломя голову не боясь порвать чулки, о которых в данной ситуации я думала меньше всего!
А я говорила, что помимо того, что Рит был жутко высокий, мега мать его сексуальный и до чертиков странный, он был еще и чертовски быстрый?!
Потому что ступить на тротуар я так и не успела, поспешно обогнув машину и оказавшись тут же прижатой к дверце двумя руками, которые теперь упирались по обе стороны от моих плечей, оставляя под собой запотевшие следы на холодном тонированном стекле.
Его большое напряженное тело заслонило собой мой дом, мои мысли и мой треснувший рассудок, заставляя лишь осторожно дышать, боясь сделать это излишне резко и судорожно, показывая то, что мой страх смешивался с горячим возбуждением.
Вы же знаете, что тело, прижатое к стене, в предварительных ласках не нуждается, да?..
Вот только не спрашивайте меня, почему я вспомнила об этом именно в этот момент!!
Я и сама не знала….во всем виноват был только он один!
- Убегаешь? – выдохнул Рит так низко и хрипло, что его ароматное свежее дыхание опалило мои губы и подбородок, пока я отчаянно молилась, чтобы не сметь поднимать голову вверх, потому что его глаза были тем страшным темным лесом, в котором я заблужусь и потеряюсь, уже не в силах отыскать саму себя.
Только не смотреть в глаза!
Едва дышать, кусать губы, но пялиться исключительно на его мощную, выпуклую и на вид такую твердую грудь, от которой даже сейчас шел жар и этот аромат, отчего моя голова начинала кружиться.
- … просто домой иду…
- Лжееееееешь, - протяжно, сладко и снова с нотками мурчания выдохнул Рит, нависая надо мной и глядя так пронзительно и опасно, что я ощущала это даже своим затылком, на котором начинали шевелиться волосы, когда я понимала где-то на задворках разума, что в данный момент я зажата и отрезана от жизни, в какую бы сторону не попыталась дернуться, чтобы убежать от него, его странного, пробирающего до самого нутра голоса, и этого аромата, что кружил мою голову, словно был легким наркотиком.
Мой взор заметался по его груди, которая так и была полуобнаженной, косясь по сторонам смущенно и скованно, поскольку мы стояли практически среди улицы, где, на секундочку, ходили простые люди, явно не привыкшие к подобным зрелищам.
И пусть ничего особо запретного и вызывающего мы не делали, но в позе Рита и том, как он зажимал меня у машины, было столько скрытого эротизма и тяги, что люди, проходящие мимо, ускоряли шаг, косясь на нас все-таки с большим интересом и даже азартом.
Одна из проходящих мимо женщин, которая свела брови очень недовольно и возмущенно, смутила меня сильнее всех прочих, когда неожиданно ее взгляд колко скользнул по большому стройному телу Рита, сначала мельком.
Потом застыл.
Округлился.
И большие глаза стали приподнимать нахмуренные и сведенные у переносицы брови стремительно вверх, когда ошарашенный взгляд женщины вдруг остановился где-то в области бедер Рита, и там же завис, словно приклеившись, отчего женщин споткнулась и едва не полетела головой вперед, если бы не заметила, что я наблюдаю за ней из-под руки Рита.
Проходила мимо нас она очень стремительно, низко опустив голову и весьма очевидно покраснев, чем немало ввела меня в полный ступор, отчего очень хотелось покоситься вниз тоже и узреть, что же так смутило и восхитило эту чопорную даму, которая спотыкалась даже сейчас, когда мы с Ритом остались уже позади на ее дороге.
Он молчал какое-то время, протянув тихо и проникновенно:
- Значит, ты здесь живешь?
- …да, - я пыталась покоситься вниз, но мне не удалось этого сделать, потому что Рит чуть подался вперед, склоняясь надо мной сильнее и заставляя вжатья спиной в холодную сталь машины, которая не прогибалась и не давала мне отодвинуться от его тела ни на миллиметр.