Прочитав письмо, Чжао Чжэн от изумления раскрыл рот и высунул язык. «Другой, наверно, испугался бы и не пошел, а мне любопытно поглядеть, что они могут со мной сделать. Ничего, справлюсь».
Он сложил письмо и снова запечатал, как прежде.
На другой день, с рассветом, он двинулся в Бацзяочжэнь. Миновав Бацзяочжэнь, потом мост Баньцяо, прибыл в Чэньлюсянь. Дальше он пошел вдоль реки Бяньхэ и еще до полудня увидел на берегу пирожковую лавку. У ворот стояла женщина, опоясанная узорчатым платком.
— Зайдите, господин, отведайте пирожков с мясом, — обратилась она к Чжао Чжэну.
На дверях висела вывеска: «Лавка Хоу. Пирожки с лучшею начинкой».
«Так это и есть заведение Хоу Сина», — подумал Чжао Чжэн и вошел. Женщина приветствовала его, пожелала всяческого счастья и спросила:
— Прикажете подавать, господин?
— Обожди, — отвечал Чжао Чжэн, снимая со спины свой узел.
В узле были золотые и серебряные шпильки — были и с головками в виде цветка, и трезубые, и простые. Все это он раздобыл по дороге. При виде шпилек у жены Хоу Сила забилось сердце, и она сказала себе: «У этого гостя по малой мере две, а то и три сотни шпилек. А я вот торгую пирожками с человечиной, которая денег не стоит, да муж промышляет нечистыми делами, а такого богатства у нас нет. Ну, ничего, спроси-ка только у меня пирожков! Подложу тебе побольше зелья, и все шпильки будут мои».
Как раз в этот миг Чжао Чжэн сказал:
— Хозяйка! Неси пяток пирожков!
— Сейчас! — отозвалась жена Хоу Сина.
Она отщипнула несколько кусочков теста, вылепила пять пирожков и щедро сдобрила какими-то приправами из коробки у очага. Чжао Чжэн подумал: «Ага, в этой коробке и находится зелье». Он вынул из-за пазухи узелок и сказал:
— Хозяйка, дай мне холодной воды запить лекарство.
Жена Хоу Сина налила полчашки воды и поставила на стол.
— Вот выпью лекарство, тогда и за пирожки приниматься можно.
Чжао Чжэн проглотил лекарство, разломил двумя палочками пирожок и посмотрел, что за начинка. Потом крикнул:
— Хозяйка! Еще мой дед говорил: «Не ешь пирожков в чайных на Бяньхэ: там жарят только с начинкой из человечины». И правда, погляди-ка, вот ногти с человеческой руки. А на корочке сколько волосков!
— Не шутите так, господин, — сказала жена Хоу Сина. — Что это вы придумываете!
Чжао Чжэн съел пирожки. Он слышал, как женщина, стоя у очага, вздохнула:
— Вот ведь незадача какая!
Она рассчитывала легко разделаться с гостем, а тот хоть бы что!
— Хозяюшка! Дай-ка еще пяток!
«Наверное, маловато зелья подсыпала, — подумала жена Хоу Сина. — На этот раз положу побольше».
Чжао Чжэн опять вынул узелок и принял лекарство.
— Вы какое лекарство, господин, принимаете? — спросила жена Хоу Сина.
— Оно спасает жителей Пинцзянфу от всех болезней, — ответил Чжао Чжэн. — Мы называем его «Успокоительные пилюли на все случаи жизни». Женщинам оно помогает от боли в суставах, от шума в голове, от болей в селезенке, от одышки, до родов и после.
— Не могли бы вы, господин, дать и мне вашего лекарства, хотя бы на один прием? — попросила жена Хоу Сина.
Чжао Чжэн пошарил за пазухой, вытащил другой узелок и отсчитал жене Хоу Сина около ста пилюль. Та приняла их и тут же повалилась без памяти. «Думала меня подцепить, — сказал про себя Чжао Чжэн, — и сама попалась на крючок. Другой на моем месте сбежал бы, но я останусь». Он развязал пояс и принялся искать вшей.
Немного спустя появился человек, который нес какие-то вещи на коромысле. «Наверное, это сам Хоу Син и есть, — подумал Чжао Чжэн, — посмотрим, что он станет делать».
Хоу Син приветствовал Чжао Чжэна двумя почтительными поклонами.
— Вы уже поели, господин? — спросил Хоу Син.
— Поел! — ответил Чжао Чжэн.
— Жена, а ты деньги получила? — закричал Хоу Син. Ответа не было. Он поискал в одном месте, в другом, и наконец увидел, что жена лежит подле очага на земле, без памяти, и на губах у нее пена. Она пробормотала чуть слышно:
— Меня отравили.
«Все понятно, — подумал Хоу Син. — Не смогла узнать гулящего человека. Вот он и опоил ее отравой».
— Дорогой брат, моя неразумная жена не распознала своего, вы уж на нас не сердитесь, — сказал он.
— Могу я спросить об уважаемом имени и фамилии почтенного брата? — осведомился Чжао Чжэн.
— Меня зовут Хоу Син, — ответил хозяин.
— А я Чжао Чжэн из Гусу, — сказал Чжао Чжэн.
После того как обряд взаимных поклонов был закончен, Хоу Син дал жене противоядие.