Го Цзэ протянул руку за деньгами. Но кто мог знать, что сыщик Ван Ли стоит у окна и подслушивает! Сочтя, что его обошли, и вдобавок одурев от хмеля, Ван Ли пришел в совершенное неистовство, грохнул кулаком по окну и заорал:
— Хорош поверяющий! Тайный совет, по указу императора, приказал начальнику области изловить мятежников, а он берет деньги, чтобы замять дело! Да что же это такое!
Тут надо сказать, что за стеной, в засаде, прятался со своими удальцами Ван Ши-сюн. Услыхав слова сыщика, он тотчас вбежал в комнату, схватил Го Цзэ и связал его.
— Ты, верно, забыл о дружбе, которая связывала тебя с моим отцом! — укорял он Го Цзэ. — Почему ты умолчал об императорском указе и обманом заманивал моего отца в окружной город? Ты же звал его на верную смерть! Разве это благородно?!
Ван Ли, который по-прежнему стоял у окна и все слышал, понял, что дело принимает дурной оборот, и пустился было наутек. Но путь ему преградил здоровенный молодец с мечом. Звали того молодца Лю Цин, а прозывали Лю Тысяча цзиней. Он принадлежал к числу самых преданных слуг Ван Гэ.
— Ты куда бежишь, разбойник! — закричал он.
В ответ Ван Ли выхватил меч и начал рубиться, прокладывая себе путь. В рубке Лю Цин ранил Ван Ли мечом в руку. Несмотря на острую боль, Ван бросился бежать. Лю Цин помчался вдогонку. Между тем вокруг поднялся оглушительный шум и крики. Это люди Ван Гэ набросились на стражников и перебили всех до единого. Ван Ли получил еще одну рану, в лопатку, и, сообразив, что ему не уйти, повалился, как был, с мечом в руке, на землю и прикинулся мертвым. Немного спустя люди Ван Гэ подцепили его крюком, оттащили к стене и швырнули в одну груду с убитыми.
Сам Ван Гэ оставался в том же покое, где потчевал незваного гостя. Ван Ши-сюн обыскал Го Цзэ и вытащил у него из рукава приказ. Увидев этот приказ, Ван Гэ рассвирепел и велел тотчас же обезглавить Го Цзэ. Го Цзэ кланялся в землю и умолял пощадить его.
— Я к этому непричастен, — уверял он. — Всему причиной — помощник начальника уезда Хэ: своим глупым донесением он разгневал начальника округа. Меня же послало к вам начальство, я не мог ослушаться. Если бы вы устроили мне очную ставку с Хэ и выяснили, как было дело! После этого я готов безропотно принять смерть.
— Отрубить бы твою ослиную башку без долгих слов! — сказал Ван Гэ. — Но тогда не останется улик против этой собаки, помощника начальника уезда!
И он распорядился запереть Го Цзэ в одну из боковых комнат, а Ван Ши-сюну приказал немедленно ехать на угольные жигалища, в плавильни и в иные места — собирать всех взрослых мужчин.
Здесь следует заметить, что уголь в горах пережигали, в основном, местные крестьяне. Прослышав, что семья Ванов взбунтовалась против властей, они в страхе попрятались в глубоких ущельях. Рабочие в плавильных мастерских были, главным образом, пришлые бродяги, они тотчас откликнулись на призыв Ван Гэ и явились в поместье. Всего их набралось более трехсот человек. Ван Гэ велел заколоть овец и свиней и устроить угощение.
В поместье у Ван Гэ были три скакуна, пробегавшие несколько сот ли за день. Стоили они по тысяче цзиней каждый, а клички носили: «Резвый», «Пегий» и «Свирепая старуха».
Ван Гэ давно свел знакомство с четырьмя молодцами неслыханной храбрости. Это были: Гун Четвертый, братья Дун Третий и Дун Четвертый и Цянь Четвертый. Сейчас они тоже примчались к Ван Гэ. Все собравшиеся в поместье пили вино и веселились до конца четвертой стражи и к началу пятой были мертвецки пьяны. Ван Гэ облачился в боевые доспехи и выглядел настоящим героем.
Ван Гэ сел верхом на «Свирепую старуху», а Лю Цин повел в поводу запасного коня. С виду Лю Цин казался человеком недобрым:
Ван Гэ возглавил передовую сотню, а братья Дуны и Цянь — главный отряд, состоявший из трехсот человек. Ван Ши-сюн ехал на «Пегом», рядом с ним Гун верхом на «Резвом»: они приняли под начало тыловую охрану в сто с лишним человек. Здесь же находился и Го Цзэ под стражею. Так, разбившись на три больших отряда, люди Ван Гэ двинулись в поход на уездный город с намерением захватить помощника начальника уезда Хэ! Вот уж поистине можно сказать: