— Меня зовут Фань Су. Родом я из округа Чуаньчжун, а сюда приехал по торговым делам. Закончив дела, мы вместе с одним земляком отправились на большой джонке обратно. Три дня тому назад пришли сюда, к устью реки. Здесь нам повстречались эти пять лодок. На них было множество людей. Один назвался Ваном Двенадцатым и объявил, что желает обменять свои лодки на наши, потому что его людям на тех пяти рыбацких лодках тесно. Я было стал возражать, но он выхватил свой меч, сверкающий, точно снег, и хотел меня зарубить. После этого нам, конечно, не оставалось ничего другого, как согласиться. Они забрали наши лодки и уехали. Взгляните сами: разве на этих жалких посудинках можно переправиться через реку?! Теперь надо снова искать где-то лодки! Вот уж беда так беда!
Начальники двух отрядов посовещались меж собою и решили, что неизвестный, отобравший у купцов лодки и именующий себя Ваном Двенадцатым, — не кто иной, как Ван Гэ. Из того, что он со всеми своими спутниками разместился всего на двух джонках, следовало, что его люди разбежались. Теперь начальники были уверены, что нагонят мятежника. Но у порогов Цайши вся река была запружена небольшими военными судами: это оказалась правительственная флотилия, высланная из области Тайпин для проверки всех плывущих по реке лодок и кораблей — все ради того, чтобы Ван Гэ не ускользнул. Начальники отрядов сообщили начальникам флотилии, что Ван Гэ миновал озеро и со всеми своими людьми двинулся вниз по реке в двух больших джонках, отобранных у купцов.
— Мы гонимся за ним по пятам, он непременно должен был здесь проехать, — закончили они. — Непонятно, как вы его проглядели.
Начальники флотилии затряслись от страха.
— Да ведь этот разбойник провел нас! — воскликнули они. — Два дня назад, утром, приплыли две большие джонки, набитые до отказа. Один из седоков явился к нам. Он был одет в форменное платье, назвал себя Ван Чжуном и объяснил, что до сих пор служил воинским советником в области Шу, а теперь получил повышение и едет к месту новой службы, в столицу. Так это был Ван Гэ! Он только имя изменил: лишь имя. Увы, это был он! Но теперь ничего не попишешь. Куда он делся, неизвестно.
Начальники — все вместе — обсудили положение и пришли к выводу, что скрыть свою оплошность и ротозейство им не удастся. Оставалось только послать донесение высшим властям.
Власти, убедившись, что Ван Гэ неуловим, встревожились еще сильнее и обратились в Тайный совет с просьбой объявить вознаграждение за поимку преступника. Тайный совет отвечал согласием, повсюду появились портреты Ван Гэ с перечислением особых примет и объявление: изловивший самого Ван Гэ получает десять тысяч связок монет, и — если окажется чиновником — троекратное повышение в должности; изловивший кого-либо из родственников Ван Гэ получает три тысячи связок монет и — если окажется чиновником — однократное повышение.
Теперь пора возвратиться к Ван Гэ. Через несколько дней после того, как он миновал на своих джонках озеро Тайху, до него дошли вести, что принимаются все меры, чтобы его схватить. Рассудив, что в конце концов этого не избежать, он продырявил джонки, пустил их ко дну, а своих семейных поместил в доме одного рыбака, которого щедро оделил деньгами и вещами. Ван Гэ условился с ним, что приедет за своей семьей через год. Своему сыну Ван Ши-сюну и Лю Цину Ван Гэ приказал выехать в округ Увэй и там явиться к властям с повинной. Они должны были заявить, что у отца Ван Ши-сюна не было даже мыслей о бунте и что всему началом был навет помощника начальника уезда Хэ Нэна, который задумал погубить Ван Гэ. Они должны были сообщить далее, что Ван Гэ направился в столицу — с повинной и с просьбою расследовать его дело, дабы предотвратить посылку новых войск. По мнению Ван Гэ, только это могло спасти семью, и он просил Лю Цина и Ван Ши-сюна не медлить.
Ван Ши-сюн был вынужден повиноваться. В округе Увэй его подробно допросили и под стражею препроводили в управление области Линьань — впредь до задержания Ван Гэ. Одновременно окружные власти направили доклад Тайному совету, испрашивая его указаний.
Между тем Ван Гэ, освободившись от заботы о семье и оставшись один, переменил одежду и явился в Линьань, где и прожил несколько дней в одном из предместий. О сыне никаких вестей не было, и он решил отправиться в другое предместье, северное, к своему давнему знакомому, Бай Чжэну. Ночью он подошел к его дому и постучался в ворота.
Увидев Ван Гэ, Бай Чжэн до того испугался, что бросился было бежать. Однако Ван Гэ крепко схватил его за руку и удержал.
— Дорогой брат, успокойтесь, — сказал он. — Я пришел не для того, чтобы впутать вас в свои беды, но чтобы добровольно отдаться на милость закона.