Они больше не разговаривали. Они даже не смотрели друг на друга. Два прекрасных зверя, стремительных и гибких, сливались в одно существо; здесь не было места для нежности и любви — они боролись друг с другом, стараясь получить наслаждение, и только.
Мей тоненько вскрикнула, когда он вошел в нее; потом трепещущая мраморная плоть бедер коснулась его поясницы, сжимаясь тугим капканом. Истекая потом, они возились на холодном и неудобном каменном постаменте, словно на воздушных пуховых подушках.
Они закончили одновременно. Видимо, парк на самом деле был пуст, иначе все стражники сбежались бы к Храму на крики и стоны их владычицы.
Блейд, первым пришел в себя. На миг ему показались, что она уже не дышит под грузом его тела, но вот грудь Мей всколыхнулась, она открыла глаза, легкая улыбка скользнула по ее губам.
— Теперь ты поможешь мне, императрица? — прошептал Блейд.
Она снова улыбнулась и погладила его по щеке:
— Я помогу тебе, незнакомец. А ты расскажешь мне всю правду.
Блейд слез с алтаря и натянул свою тунику.
— Нам лучше уйти отсюда, императрица. Здесь слишком опасно. Для меня, по крайней мере.
— Сейчас мы уйдем, Блейд, — царственным жестом она протянула ему руку, — ни тебе не стоит беспокоиться. В Кате мое слово закон. Может, и твое скоро получит такую же силу.
Не без гордости Блейд отметил, что его мужское обаяние, кажется, не пострадало из-за небритого подбородка. Все вышло даже проще, чем он предполагал.
— Но хочу предупредить, — не называй меня больше императрицей, — продолжала Мей. — Никогда!
— Как же мне звать тебя? — поинтересовался Блейд, поднимая с пола ее прозрачные одежды.
Она на секунду задумалась, потом мягко рассмеялась.
— Зови меня Лали. Это имя дал мне отец. С тех пор, как его убили монги, никто не называл меня так.
— Хорошо, Лали. Я готов согласиться, что это — очаровательное имя, очень подходящее для тебя, только давай уйдем из храма. Подумай, ведь тебе придется объяснять страже, как я тут очутился.
Ее глаза заискрились смехом.
— Это серьезный вопрос! Как же мне объяснить твое появление? Моим охранникам, моим служанкам, моим советникам, офицерам и придворным, — она сморщила носик. — Пока что я не могу объяснить этого даже себе… и сейчас мне не хочется об этом думать. Что касается прочих… Возможно, придется дватри раза соврать. Знаешь, Блейд, я очень хорошо владею этим искусством.
— Я тоже, — успокоил ее Блейд. — Вдвоем мы составим прекрасную пару. Только я предпочитаю врать на сытый желудок. Мы пойдем, или я тебя понесу?
— Мы пойдем, — она повернулась и чмокнула его в щеку.
За потайной дверью в стене оказался длинный, хорошо освещенный туннель, уходящий куда-то вниз.
— Он ведет прямо в мои покои, — проворковала Лали. — Сейчас мы примем ванну и побеседуем.
— И перекусим? — с надеждой поинтересовался разведчик, спускаясь вслед за ней по ступенькам.
— И перекусим, — Лали остановилась и похлопала его по мускулистому животу. — А потом ты снова будешь любить меня.
Блейда вполне удовлетворила такая программа.
— Ты точно уверен, что мой муж мертв? — спросила Лали, продолжая шагать по коридору. — Если это не так, нас ждут большие неприятности. А мне пока что хватает этих грязных монгов у ворот моего города.
— Я неплохо разбираюсь в покойниках, — Блейд пожал плечами. — Клянусь, я снял доспехи с совершенно мертвого тела. Ты можешь не беспокоиться.
Она быстро шла впереди, и он, поспевая следом, невольно любовался игрой мышц под нежной кожей. Его мучил сейчас только один вопрос: как этот недотепа Сака Мей ухитрился поссориться с такой женщиной?
— Ну и прекрасно, — кивнула Лали. — Значит, мой наемник постарался на совесть. Жаль, что пришлось перерезать ему горло.
— А если завтра найдут настоящее тело императора? — встревожился Блейд. — Его могут опознать даже нагим, без одежды.
Она равнодушно повела плечами.
— Сомневаюсь, что к утру обезьяны что-нибудь от него оставят. Сложнее объяснять, куда исчезло тело из Храма Смерти. И совсем уж непросто — появление другого тела, живого и здорового; к тому же, ты совсем не похож на жителя Ката. Но ночь впереди долгая, так что нам хватит времени изобрести какую-нибудь правдоподобную байку.
Да, подумал Блейд, устало переставляя ноги, с таким апломбом ей все сойдет с рук. Мгновением позже он шагнул в просторный зал и, пораженный его роскошью, с изумлением застыл на пороге.
Потом они долго плескались в небольшом бассейне с теплой ароматной водой. Вместо мыла Лали натерла его каким-то белым порошком — он пенился снежными хлопьями и легко удалял с тела грязь. В соседней комнате был накрыт стол. Блейд ел за троих, и утолив голод, обратил внимание на прислугу. Вокруг них суетилось с десяток хорошеньких девушек в полупрозрачных набедренных повязках. Лали уделяли им не больше внимания, чем мебели; ее приказы выполнялись мгновенно.
Блейд с некоторой тревогой спросил, можно ли доверять такому множеству прислужниц, но Лали успокоила его:
— Не бойся, они никому не скажут о тебе. Не осмелятся. Стоит мне сделать так, — она прищелкнула пальцами, — и любая из них расстанется с головой.
Разведчик кивнул; он все больше склонялся к мнению, что головы в Кате были весьма дешевым товаром.
После ужина Лали повела его в другую комнату, где на полу лежало что-то вроде огромного толстого шелкового матраса. Как она объяснила, здесь было принято спать на таких ложах.
Они с усердием занялись любовью, потом поговорили, потом снова вернулись к прежним утехам. К тому времени, когда в небе вспыхнуло солнце — так же неожиданно, как закатилось вечером, — Лали действительно удалось придумать вполне простую и логичную версию появления в Кате рослого темноволосого чужеземца. Откуда он взялся на самом деле, ее абсолютно не интересовало.
Еще раз подивившись женской хитрости и прагматизму, разведчик моментально уснул, засунув под голову шелковую подушку. В отличие от Альбы, его адаптация в этой реальности проходила на редкость успешно.