На калеку бросс не подействовал, разве что еще больше развязал язык. Слова его журчали как ручей, усыпляя Блейда. Краешком сознания он отметил, что Бейбер, оказывается, был у себя на родине скальдом. Кауки высоко ценили таких людей, наделенных даром выражать свои мысли и чувства в звонких строфах саг. Бейбер жаловался, что уже много лет не перебирал струн джадара. Это был, как понял Блейд, музыкальный инструмент, похожий на лиру.
Мягкий голос Бейбера одновременно баюкал разведчика и не давал ему соскользнуть в пропасть сновидений. В конце концов он совершенно потерял нить рассказа и стал думать о своем, мысли плыли медленно, лениво, словно подчиняясь равномерному напевному ритму речей скальда.
Интересно, обрадовался бы он сейчас возвращению в привычный мир Земли? Ведь его миссия только началась... Блейд не мог однозначно ответить на этот вопрос. Конечно, пытки и ужасная смерть в этом мире гораздо более реальны, чем в родном измерении. Но здесь его ждет то, чего он так страстно жаждал на Земле - приключение. Да, именно так - ПРИКЛЮЧЕНИЕ; Блейд подумал о нем, и слово, выписанное огромными пылающими буквами, проплыло под сомкнутыми веками. Приключение и надежда. Надежда что-то изменить, несмотря на смерть, опасности и страдания. Потому что шесть шагов вперед и пять назад в итоге все равно продвигают тебя к цели. Здесь была надежда, а в его собственном мире от нее давно уже ничего не осталось. Странно, что он понял здесь то, чего никак не мог осознать там.
И Ричард Блейд, обрадованный приятным ощущением этого нового знания, мгновенно заснул глубоким беспробудным сном.
Глава 9
Прошла неделя. Блейд занимался тем, что выносил за служанками Садды ночные горшки, а после намывал их до блеска. Служанки все время потешались над ним, и, честно говоря, он их понимал. Он довольно часто видел Садду и карлика, один раз ему даже показалось, что голос Морфо доносится из ее покоев.
Ходили слухи, что Кхад снова потерял рассудок. Каждый день монги штурмовали стену, то выманивая защитников наружу, то теряя сотни воинов в бесплодных атаках.
Если Блейда не находилось работы в женских покоях, его посылали чистить нужник охранников, таскать бревна или чинить деревянные фургоны. Он присматривал также за табунами низкорослых лошадок, которых впрягали в телеги на огромных колесах, когда приходила пора перекочевывать на новое место.
И все это время его стерегли так, словно он был драгоценной статуей самого Оби, которая покоилась в черном, закрытом плотной тканью фургоне, куда мог заходить только Кхад. Даже Садде не разрешалось туда заглядывать.
Блейду нравилось работать подальше от женских покоев - там, где за спиной не маячил Аплоний со своей плетью. Ему, видимо, доставляло особое удовольствие хлестать Блейда на глазах у женщин. Ночами Блейд по-прежнему долго разговаривал со старым кауком. Вернее, говорил Бейбер, разведчик в основном слушал и задавал вопросы.
Так прошло семь дней. Блейд, удобно устроившись на куче мусора за огромным шатром Садды, собирался полакомиться объедками, которые бросил ему Аплоний. Сам Аплоний, напомаженный и надушенный, уже собрался было уходить, но тут появилась Садда, и он мгновенно согнулся в раболепном поклоне. Блейду почему-то стало его жаль.
Заметив, что Блейд спокойно разглядывает приближавшуюся владычицу, Аплоний тут же стегнул его по лицу.
- Вниз глаза, свинья!
Блейд опустил взгляд.
Садда, как всегда, было одета в короткую жилетку, оставлявшую грудь нагой, лицо женщины скрывала вуаль. Аплоний, наконец, выпрямился и отсалютовал ей плеткой.
- Хороший день сегодня, госпожа. Но ваша красота, как обычно, затмевает солнце. Чем верный Аплоний может услужить вам?
- Вымой его, - Садда указала на Блейда. - От него смердит, словно от сгнившего трупа. А потом подбери ему подходящую одежду. Мои служанки помогут тебе.
Она повернулась и пошла прочь. Аплоний поглядел на Блейда, и тот увидел ужас в его глазах.
- Твоя смена кончилась, приятель, - ухмыльнулся разведчик. - Теперь моя очередь.
Аплоний с яростью хлестал его, пока не выдохся вконец и не покрылся потом. Блейд стоически принял наказание, предчувствуя, что черные дни миновали.
Затем его сунули в чан с горячей водой и хорошенько отскребли и оттерли. Занимались этим служанки, которые раньше хихикали над ним. Теперь они уже не смеялись, а лезли вон из кожи, стараясь ему угодить. Их восхищали его гигантские мускулы, но они осмеливались касаться его тела только мочалкой.
Блейда надушили, подстригли волосы на голове и бороду, затем он был облачен в безрукавку и короткие кожаные штаны. Пока служанки вертелись вокруг него, подстригая, умащивая и ублажая, разведчик ухитрился стянуть стальной нож с кривым лезвием.
Вечером, когда его привели обратно к загону, стражники у ворот сняли с него уродливый деревянный ошейник.
- Поздравляю, Блейд, - приветствовал его охранник, открывая замок колодки, - ты высоко взлетел. Правда, я не стал бы меняться с тобой скоро ты все равно умрешь. Как Аплоний.
Блейд не обратил внимания на это краткое напутствие. Вцепившись в свой ошейник, ставший теперь ненужным, он спросил:
- Могу оставить его себе?
- Он так тебе понравился? - удивился страж. - Бери.
Охранники, видимо, уже получили распоряжения насчет Блейда - сегодня они вообще не обращали внимания на то, что он открыто болтает с Бейбером.
Безногий принюхался к Блейду и, рассмеявшись, покачал лысой головой.
- Вот видишь, я же говорил тебе. Но зачем ты притащил сюда свой старый ошейник?
Блейд оглянулся и незаметно сунул ему под солому кривой нож. Бейбер снова покачал головой и восхищенно уставился на приятеля.
- Не очень-то разумно, сир. Зачем рисковать, добывая эту штуку? Что я, безногий, буду делать с ножом?
Блейд бросил ему на колени деревянный ошейник.
- Вырежешь из него четыре небольших колеса. Я постараюсь раздобыть доску для платформы и осей. Мы сделаем тебе тележку.
- Здорово, - кивнул Бейбер. - Я бы сам не догадался. Но что дальше?